Год России и Вьетнама в области литературы, 2019-2023

События, новости, информация, статьи и репортажи.
IdaAndreeva
Сообщения: 29
Зарегистрирован: 22 фев 2019 19:52
Откуда: Санкт-Петербург
Род занятий: Научный работник. Филолог

Re: Год России и Вьетнама 2019 в области литературы

Сообщение IdaAndreeva »

29 ноября в Санкт- Петербурге (в помещении школы №13 Невского района) прошел УШ Всероссийский (с международным участием) детский фестиваль "Искатели своих корней", на котором были представлены (дистанционно) и работы вьетнамских школьниц ЛЕ БАО ТЬЯУ и ФАМ МИНЬ ХУЭ из истории своей семьи и культе предков во Вьетнаме. Обе работы выполнены под руководством известной писательницы и переводчицы Нгуен Тхыу Ань , (руководителя известного в Ханое "Клуба чтения с детьми") и удостоены дипломов победителей. Поздравляем победителей и их руководителя!
IdaAndreeva
Сообщения: 29
Зарегистрирован: 22 фев 2019 19:52
Откуда: Санкт-Петербург
Род занятий: Научный работник. Филолог

Re: Год России и Вьетнама 2019 в области литературы

Сообщение IdaAndreeva »

Возвращение домой (через 60 лет)


Известно, что слоны
В диковинку у нас.
И.Крылов

BAD2BCAE-9C98-4AFC-9F0B-109D8D2B7F1E.jpeg

7 декабря 2019 года на сцене Ханойской библиотеки во Вьетнаме стояли два больших картонных слона: голубой Он — Сюн и розовая Она -Кунг. В этот день здесь состоялось их своеобразное «возвращение» на родную землю, которую они покинули 63 года назад.
Именно тогда, в далеком уже теперь 1953 году, Президент Вьетнамской республики Хо Ши Мин подарил двух слонов детям Ленинграда: слона по кличке Сюн ( в переводе с вьетнамского: Герой) и слониху по прозвищу Кунг (Подвиг). Во Вьетнаме узнали, что во время Великой Отечественной войны в ленинградском зоопарке под фугасными бомбами погибла слониха Бетти-любимица детей (8 сентября 1941 года, в тот самый день, когда сомкнулось кольцо блокады вокруг города ). И вот теперь, в 10-ю годовщину снятия ленинградской блокады, Правительство Вьетнама решило отправить в легендарный город свой необычный живой подарок.
Долго добирались слоны до далекой северной страны. Сначала 14 месяцев шли пешком через весь Вьетнам с Юга на Север в сопровождении погонщиков- вожатых, по пути преодолевая многочисленные трудности и помогая своим крестьянам и бойцам Народной армии вместо подъемного крана. На границе с Китаем их встретили члены Правительства этой страны, представители Советского посольства и работники Ленинградского зоопарка. Потом 29 дней они ехали в специально надстроенном вагоне через всю Россию, от Владивостока до Ленинграда (куда прибыли именно в 1954 году). И во всех городах и на всех станциях их встречали, конечно, с большим интересом.
В городе на Неве слоны сразу же стали украшением зоопарка и любимцами всех горожан: и детей, и взрослых. В Интернете можно найти даже сведения о том, что ленинградская фабрика резиновых изделий «Красный треугольник» начала тогда выпускать детскую игрушку «Большой резиновый слон» (имеющую некоторое "портретное сходство" с Сюном), которая сразу же стала сверхпопулярной у детей, в магазинах за ней выстраивались очереди. О слонах писали в газетах (так, в одном из декабрьских номеров «Советского Ленинграда» 1956 года сообщалось о жизни слонов в зоопарке с приложением фотографий), им даже посвящали стихи как своеобразным символам 1957 года:

С Новым годом!

Они спешат со всех сторон...
И вот под елку прямо
Бежит могучий друг наш СЛОН
Из дальнего Вьетнама.

О нем вы помните рассказ?..
Он щурит хитрый, добрый глаз
И тянется неловко
За вкусною морковкой.
Ю.Нейман ( журнал. «Пионер», № 10, 1957 )

А после рождения у Сюна и Кунг (в том же 1956 году) слоненка (что явилось исключительным фактом появления потомства у слонов в неволе) молодежная газета «Ленинские искры» объявила конкурс на лучшее имя для новорожденного под девизом: «Придумай мне имя». Победил в нем мальчик Саша Игнатьев -первоклассник одной из ленинградских школ, который предложил красивое и звучное имя Лекс, да оно оказалось еще и значимым: было составлено из слога ЛЕ (Ленинград), букв К (начальной в имени матери — Кунг) и С (начальной в имени отца — Сюн), а с прибавлением женского окончания И (так как родилась слониха) стало означать на вьетнамском — Закон. ( И тут же в ассортименте все того же «Красного треугольника» появился резиновый слоненок. Но выпускался он небольшими тиражами и недолго, поэтому скоро стал большой коллекционной редкостью).
Замечу, кстати, что на одной из улиц Петербурга (у дома №52 по проспекту Ветеранов) и сегодня можно увидеть скульптурную группу «Слоновая семейка», быть может, навеянную именно судьбой Сюна, Кунг и их дочки.
Эту необычную историю вьетнамских слонов, их имена воплотили тогда в 50-е годы, в своем творчестве два замечательных представителя мира искусства - жители Ленинграда: писатель Виталий Бианки и художник Владимир Шевченко.
В 1956 году выпускник графического факультета Института имени И.Репина Академии художеств СССР В.Шевченко искал тему для своей дипломной работы. Ему посоветовали сделать рисунки животных для детей. Художник отправился за натурой в ленинградский зоопарк, где и увидел объявление о прибытии слонов из Вьетнама, а потом услышал их историю. Он вдохновился этим сюжетом и сделал целую серию рисунков - своего рода иллюстраций к рассказу для детей об этих удивительных животных.
Вот что рассказывает о процессе работе художника над рисунками его дочь Галина Владимировна Шевченко-Никольская: «Отец три месяца раздумывал и не поддавался уговорам своего преподавателя Таранова взяться за историю про животных, потому что никогда животных не рисовал... Но зато потом, когда папа решился погрузиться в историю вьетнамских слонов, он шёл уже до конца! Сначала он долго беседовал с Владимиром Александровым. Записал интервью, узнал путь слонов, их время в пути, чем кормили, где останавливались, что делали слоны и провожатые. Отец  дни и ночи проводил в библиотеках: начитывал и рассматривал, фотографировал и срисовывал материал о Вьетнаме. Читал книги и журналы со статьями о Вьетнаме, читал и вычитывал о людях Вьетнама. Он ходил в этнографический Музей и рисовал костюмы вьетнамцев.Он ходил в Зоологический музей и рассматривал зверей и зверушек, кости и останки зверей, населяющих Вьетнам и нашу необъятную страну! Он  вживался в территории, в жизнь нашей страны и далёкой страны Вьетнам. Он изучал повадки слонов, их непростые отношения.  Отношения, наполненные большой нежностью, терпением, любовью и долгой-долгой памятью. И вы можете увидеть и понять, что художник  писал всё так, будто был там: и в джунглях Вьетнама, и на просторах нашей страны".
Традиция дарить на счастье фигурки слонов насчитывает несколько веков, особенно на Востоке. Вот и художник В.Шевченко говорил, что слоны тоже принесли ему счастье. За свои рисунки о Сюне и Кунг он получил диплом с отличием и сразу же был принят в члены Союза художников. Впоследствии стал известным художником в разных жанрах, но особенно любил создавать иллюстрации к детским книгам, которые ему очень удавались: «Робинзон Крузо» Д.Дефо, «Гулливер в стране великанов» и «Гулливер в стране лилипутов» С.Свифта, «Затерянный мир» Р Киплинга, «Рассказы и сказки» Д.Мамина- Сибиряка, «Рыцари серебряного щита» Я. Пшимановского и многие другие (всего им проиллюстрировано около 100 книг и создано 50 диафильмов).
Когда все рисунки о слонах были завершены, В.Шевченко понял, что у него получился своего рода связный «рассказ» о судьбе животных и их путешествии до зоопарка. И тогда он обратился к известному детскому писателю В.Бианки (с которым тогда даже не был знаком) и попросил его написать текст к рисункам, интересный для детей.
Писателю они так понравились, что он не просто сочинил пояснения, а создал оригинальное художественное произведение, иллюстрациями к которому и стали рисунки В.Шевченко. Вероятно, это был первый и, может быть, единственный случай в литературе, когда сначала создавалось художественной оформление книги, а уже потом к нему писался текст.
В процессе этой необычной совместной работы родилась недолгая дружба между писателем и художником, так как в 1959 году В.Бианки скончался. Рассказ о Сюн и Кунг стал одним из последних произведений этого замечательного детского писателя — биолога и натуралиста, автора необычных, природоведческих рассказов, сказок, повестей, в которых он создал для ребят, по мнению критиков, «волшебный мир природы, сотканный из щебета птиц, зелени трав и приключений животных» (всего их он написал более 300-сот) . Знаменательно, что еще в 1926 году молодым, начинающим тогда писателем В.Бианки был написан небольшой рассказ под названием «Небесный слон». Правда, речь в нем шла о мальчике Андрейке и воздушном смерче в «облике» слона. И вот теперь писателю предстояло рассказать о живых слонах.
Конечно, в своем повествовании В.Бианки, чтобы сделать его более увлекательным для своих юных читателей, отчасти изменил подлинную историю слонов. Так, он значительно «омолодил» своих героев: в жизни слонам было уже почти 50 лет, когда они прибыли в Ленинград, а у Бианки их история начинается с детской дружбы. Потом Сюн и Кунг оказываются разлучены, много и тяжело работают на хозяев-колонизаторов. И встречаются они вновь только перед самой отправкой в Ленинград. Заканчивается рассказ рождением их маленькой дочки и выбором для нее имени.
Книжка В.Бианки и В.Шевченко вышла в свет в 1957 году в издательстве «Детская литература», а в 1958 году появился диафильм. Хотя тираж книги был даже по тем временам очень большим (300 тысяч экземпляров), но она пользовалась столь большим спросом, что вскоре была еще дважды переиздана такими же примерно тиражами.
Примечательно, что в издании 1957 года на первом мести среди авторов значится именно художник, а уже потом стоит имя писателя. (На этом настоял сам В.Бианки, так как считал главным "родителем" книги именно В.Шевченке). А вот в издании 1963 года (450 тысяч экземпляров) на титульном листе книги их имена поменялись местами (теперь уже художник таким образом решил отдать дань памяти и уважения своему старшему соавтору, к тому времени уже ушедшему из жизни).
Интересно, что в это же время была сделана попытка создать детскую книжку и про слоненка Лекси и тоже ленинградским художником-иллюстратором детских книг — Вадимом Алексеевичем Синани. Сохранился ее макет с его стихами и рисунками под названием «Слоненок Лекс» и подзаголовком «Изо-шутка» (все это можно увидеть на сайте, посвященном В.Синани). Но, очевидно, после гибели Лекси автор не стал ее издавать. Однако в 1959 году вышла с его же рисунками другая книга- «Слоненок Рами», стихи в которой принадлежат детскому поэту Л.Гаврилову (кстати, очень веселые, юмористические, как и иллюстрации к ним). И она тоже рассказывает о рождении слоненка и его жизни, так что можно считать, что и короткая жизнь Лекси оставила свой след в детской литературе.
А сам В.Шевченко еще раз обратился в своем творчестве к так полюбившимся ему слонам, создав в 1965 году вместе с писателем А Минчковским диафильм «Мики и Марко» (про дружбу циркового слона и его дрессировщика во Франции), который впоследствии издавался и как книга.
Несколько отступая от основной темы, добавим, что почти одновременно с Сюном и Кунг Вьетнамское правительство подарило тогда Советскому Союзу еще двух слонов по прозвищу Бак Зап (Белые лапы) и Вой Кай Лон (Большая слониха). Первый из них был передан в Харьковский зоопарк, а вторая отправилась в Минск. О них упоминает в своей повести для детей «Рави и Шаши» писатель С.Баруздин, рассказывая вымышленную им историю путешествия в Советский Союз на пароходе «Севастополь» двух индийских слонят, якобы подаренных Джавахарларом Неру советским детям (издана в 1955 году, тоже с интересными, графическими рисунками).
Дальнейшую историю Сюна и Кунг дописывала уже сама жизнь, и она оказалась не такой уж и веселой.
К сожалению, через 7 месяцев после рождения Лекси ее мать умерла по причине болезни. Всего 3 года прожила и маленькая слониха (упала в глубокий бетонированный бассейн и повредилась). Дольше всех, 28 лет, обитателем зоопарка был Сюн, который скончался в 1982 году в возрасте 75 лет, достаточно долгим для слонов. И вот с тех пор слонов в ленинградском зоопарке нет.
Но зато прекрасное произведение В.Бианки и В Шевченко, плод необычного содружества двух художников ( казалось, уже забытое), в наше время неожиданно обрело свою вторую жизнь. И вот как это произошло.
В 2013 году молодой художник В.С.Головачев, в то время учитель Петербургской школы искусств №10 и его ученики -студенты к 60-летию подарка Хо Ши Мина выступили инициаторами Международной художественно-просветительской акции «Сюн и Кунг - слоны дружбы» . Вначале они организовали в школе передвижную выставку своих живописных работ «Зверье мое», затем показали ее в Выборге и в Петербургской библиотеке имени Императрицы Марии Федоровны на Мойке, приурочив показ к Международной акции защиты слонов.
О том, как постепенно развивался этот удивительный и поистине народный проект, можно судить по словам самого Владимира Сергеевича ( из его очерка «Слоны из одной старой книжки В.Бианки и В.Шевченко»): «От некогда огромного тиража книжки "Сюн и Кунг", изданной в мягкой обложке на плохой бумаге, сейчас остались считанные экземпляры. Спустя 60 лет после удивительного путешествия молодые петербуржцы решили вспомнить историю слонов Сюн и Кунг. Исследовательский интерес группы студентов превратился в целый международный проект "Сюн и Кунг – слоны дружбы", в рамках которого состоялись российско-вьетнамские встречи, конкурс детского и молодежного творчества, познавательные квесты, перекрестные визиты дружбы". 
Организаторам проекта удалось получить уникальные архивные материалы от дочери художника-иллюстратора книги "Сюн и Кунг" Галины Шевченко-Никольской.
Она и стала вдохновителем проекта (будучи руководителем Фонда памяти В.Шевченко, а также сотрудником Фундаментальной библиотеки С-Петербургского Педагогического университета им. А.Герцена), а его кураторами выступили В.С.Головачев (ныне член Русского Географического общества , сотрудник учебно-методического Центра по образованию Комитета по культуре С-Петербурга), а также директора двух библиотек: детской библиотеки им. В.Бианки (Фили, Москва) и детской библиотеки №7 Выборгского района С-Петербурга.
Итоги первого этапа проекта, объявленного в 2013 году, были подведены в марте 2014 года (в рамках зоозащитного проекта «Зверье мое») в Фундаментальной библиотеке . Оказалось, что в нем приняли участие более тысячи ребят со всей страны. Лучшие их работы были представлены на выставках, открытых в Москве в библиотеке им. В.Бианки, а также в Библиотеке имени императрицы Марии Федоровны на Мойке в Петербурге.
В приветственном слове директор фундаментальной библиотеки сказала, что этот проект объединил не только людей разных поколений, он объединил города и страны, он объединил живопись и литературу. Этот проект оказался проектом памяти тем людям, которые создали очень интересную историю, а кроме того, он выявил талантливых ребят.
Благодаря поддержке посольства Вьетнама к участию в проекте присоединились вьетнамские школьники и студенты (так, в апреле 2014 года состоялся Круглый стол на факультете русского языка как иностранного Университета им. А.Герцена с участием вьетнамских и китайских студентов, которые встретились с инициаторами проекта), и он продолжил свою жизнь далее.
В совместной творческой и исследовательской работе объединились все города, через которые "шли" в Ленинград слоны: Бийск, Барнаул, Омск, Новосибирск, Москва, более двадцати больших и малых населенных пунктов страны. Школьники, читатели детских библиотек воссоздавали в творческих работах (карандашных и живописных рисунках, сочинениях, различных поделках и игрушках) историю вьетнамского подарка. Талантливая петербургская художница Катерина Барсукова оживила удивительную историю путешествия слонов в  редком жанре песочной анимации.
А необычная интернетовская Благотворительная стенгазета родителей и учителей Петербурга «Коротко и ясно о самом интересном» в публикации «Слоны Петербурга» (октябрь 2018 года) рассказала сегодняшним детям и историю Сюна и Кунг, и вспомнила про книжку В.Бианки и В.Шевченко, которая теперь переведена на вьетнамский язык.
Презентация этого перевода в рамках перекрестного года Россия-Вьетнам состоялась совсем недавно, 7 декабря, в городской библиотеке города Ханоя при участии Клуба «Чтение с детьми» и Издательства детской литературы «Ким Донг», которое и выпустило книжку. Свой труд под названием «Сюн и Кунг. Два отважных слона» представляли его авторы: замечательные филологи-русисты и переводчики, члены Ассоциации вьетнамских писателей Нгуен Куок Хунг и Нгуен Тхуи Ань, Президент Клуба «Чтение с детьми», известная также своими переводами русской литературы (поэзии О.Берггольц и др.).
В мероприятии приняли участие многочисленные гости как с вьетнамской стороны (представители Вьетнамского союза обществ дружбы. Союза молодежи, директор Дома-музея русской литературы Нгуен Тхуи Тоан), так и с русской (руководство Российского центра науки и культуры в Ханое), а также любители русской литературы и учащиеся вьетнамских школ.
В своем выступлении писатель Куок Хунг сказал: « Эту трогательную историю о животных, которые связывают две страны, мы никогда не сможем забыть. Она до сих пор актуальна, особенно для наших стран, которые в следующем году отметят 70-летие установления дипломатических отношений между собой».
Тепло встречена была специально приглашенная на презентацию Г.В. Никольская-Шевченко, которая рассказала о работе своего отца над рисунками и еще раз отметила: «Пара слонов — это великий подарок Президента Хо Ши Мина в благодарность городу Ленинграду. Он подарил этих слонов не большим начальникам, а детям. Он любил и понимал детей. До сих пор книга продолжает насыщенную жизнь».
Так Сюн и Кунг действительно «вернулись» на родину через 60 с лишним лет в виде замечательной детской русской книжки, переведенной на их родине для вьетнамских детей вьетнамскими переводчиками-русистами.
Из высказываний самих зачинателей необычного проекта «Сюн и Кунг-слоны дружбы» (В.С.Головачева и Г.В.Шевченко-Никольской) можно заключить, что у них есть интересные планы его продолжения: выезд во Вьетнам с целью пройти по пути слонов, найти людей-проводников слонов или их потомков, организовать выставки в разных городах Вьетнама, издать двуязычную книгу о слонах и многое другое.
В заключение процитируем еще раз уважаемую Галину Владимировну, которая в ответном письме ребятам из Омска от 18 сентября 2013 года высказала очень точно самую, пожалуй, главную идею и самой истории слонов, и книги о них, и возникшей через 60 лет уникальной Международной акции: «Путь художника долог и тернист! И не всегда получается художнику увидеть историю сразу и тотчас нарисовать. И не всегда можно тут же понять, нарисовав какую-то историю, что она может стать Историей с большой буквы. Но история о Сюне и Кунг стала именно такой — Историей навсегда, на века. Началась она в ХХ веке, а сегодня мы, живущие в ХХ1 веке, вспоминаем ее и пишем ее вновь, делаем ее реальной и актуальной».
От себя лично горячо поздравляю дорогую и хорошо мне знакомую Тхуи Ань и ее соавтора Куок Хунга с успешным завершением работы над переводом и изданием такой интересной книги, которую теперь прочитают и юные вьетнамцы. Несомненно, что создание ее в двуязычном варианте было бы достойным памятником живому «подарку» одного народа, вьетнамского, - другому, русскому. Поистине Сюн и Кунг внесли , вносят и еще, вероятно, будут долго вносить свой вклад в дружбу наших народов.

ИЗ ЛИЧНЫХ ВОСПОМИНАНИЙ:
Пока я работала над этим очерком, мы с моей уже взрослой дочерью припомнили, как во время нашего первого с ней приезда в 1968 году в Ленинград (жили мы в то время в другом городе), ходили в зоопарк. Ей было всего 6 лет, но до сих пор она помнит, как кричала тогда:«Мама, мама! Смотри — слон! И какой он большой!» Так мы познакомились тогда с Сюном, а вот имя его узнали только сейчас.

Санкт — Петербург,
декабрь 2019 года


ПРИЛОЖЕНИЕ.

Лучшие произведения о слонах в русской детской литературе в стихах и прозе принадлежат
И.Крылову («Слон и Моська», «Любопытный», «Слон на воеводстве», «Слон в случае»),
А.Куприну («Слон», «Слоновая прогулка»),
В.Маяковскому («Что ни страница — то слон, то львица»),
С. Маршаку («Детки в клетке»),
К.Чуковскому («Телефон»),
Б.Житкову («Про слона», «Что я видел», «Как слон спас хозяина от тигра»),
В. Драгунскому («Слониха Лялька», «Слон и радио»),
А.Кушнеру («Хорошо иметь слона»),
Д.Самойлову («Слоненок пошел учиться»),
С.Сахарову («Слоны на асфальте»),
В.Чаплиной («Шанго»),
С.Баруздину («Рави и Шаши»),
А. Минчковскому («Мики и Марко»).
Л.Гаврилову («Слоненок Рам») и др.
Некоторые из этих произведений вошли в книгу «Из жизни слонов. Рассказы русских писателей», изданную в 2018 году.


🐘💕 Презентация книги В. Бианки «Сюн и Кунг» в Ханое 7 декабря 2019. Рисунки Владимира Шевченко:
viewtopic.php?p=24390#p24390
IdaAndreeva
Сообщения: 29
Зарегистрирован: 22 фев 2019 19:52
Откуда: Санкт-Петербург
Род занятий: Научный работник. Филолог

Re: Год России и Вьетнама 2019-2020 в области литературы

Сообщение IdaAndreeva »

МОИ ВЬЕТНАМСКИЕ ДРУЗЬЯ - РУСИСТЫ И ПЕРЕВОДЧИКИ.

В эти дни празднования во Вьетнаме ТЭТ НГУЕН ДАНА — Нового года по лунному календарю я вспоминаю, как 38 лет назад впервые встречала его в Ханое вместе со своими вьетнамскими друзьями и коллегами-русистами.
Университет подарил тогда советским специалистам-преподавателям маленькие цветущие абрикосовые деревца (вьетнамские новогодние «елочки»), а друзья принесли знаменитый традиционный пирог баньчынг и показали, как его надо правильно есть со всевозможными вкусными приправами.
На Тэт принято делать подарки и класть их в красные мешочки. Сейчас я нахожусь далеко от Ханоя, но все-таки хочу не только поздравить своих друзей, но и сделать им подарок, который могу: рассказать о некоторых из них то, что сами они о себе не расскажут в силу своей скромности, хотя имена их сегодня хорошо известны не только во Вьетнаме, но и среди вьетнамистов России.
А биографии их, жизненный и творческий путь, я думаю, многим покажутся интересными и, может быть, заставят задуматься о собственной жизни: ведь этим людям сегодня уже более 80-ти лет, но они по-прежнему полны энергии и творческих сил ( переводят и издают книги, выступают на международных симпозиумах и конференциях, пишут статьи, даже поют в хоре русские песни и гоняют по Ханою на мотоциклах и мопедах).

ХОАНГ ТХУИ ТОАН (Очерк первый) .

Человеком необычайной скромности и необычайного же трудолюбия запомнился мне Туан во все время нашего с ним общения в те далекие годы. Был он тогда уже хорошо известен и как прекрасный знаток русского языка, переводчик русской литературы, и как ее издатель, будучи заместителем директора издательства худлжественной литературы в Ханое. Именно в таком качестве представил мне его Ву Тхе Кхой, сокурсник Туана по МГПИ имени Ленина в Москве и его друг. Потом мне довелось несколько помочь Туану, когда он начал переводить стихи М.Джалиля (я тогда приехала во Вьетнам именно с родины поэта, из Казани). Впоследствии мы написали с ним также статью о всех сделанных переводах произведений татарского поэта на вьетнамский язык (и самого Туана, и Ань Чука, и некоторых других переводчиков) для казанской печати. А по просьбе приехавшего в 1982 году писателя и главного редактора журнала "Дружба народов" С.Баруздина совместно же подготовили сообщение о переводах во Вьетнаме произведений различных национальных авторов тогдашнего Советского Союза.
О себе Туан говорить не любит . Поэтому материал для этого очерка пришлось собирать из разных источников, так как на мою "анкету" он так и не ответил: что-то о нем мне сообщили его друзья, прежде всего Ву Тхе Кхой, что-то нашла в большой папке о его Музее, которую он презентовал во время встречи в феврале прошлого года в Ханое на Международном конгрессе.
В мае 2015 года в в деревне Фу Лыу уезда Тышон провинции Бак Нинь, что в 30 км к северу от Ханоя. известной еще со времен вьетнамских императоров, был открыт необычный частный Музей русской литературы, единственный такой во всем мире.
Основателем Музея, собирателем всех его уникальных экспонатов и обширной коллекции и явился вьетнамский русист старшего поколения, прекрасный переводчик, поэт и общественный деятель ХОАНГ ТХУИ ТОАН.
Родился он в 1938 году именно в этой деревне, где сохранился дом его родителей, которые были простыми крестьянами. В 12 лет сам отправился во вьетнамскую военную школу юнкеров, где работали одаренные учителя-интеллектуалы. Они побуждали своих учеников писать статьи, песни, стихи, ходили с ними в походы. Все это дало начальный толчок для развития поэтического дара юноши и его художественного таланта (он хорошо рисует).
В 1954 году в 16 лет (в составе первых 100 юношей и девушек, специально отобранных лично Хо Ши Мином для получения высшего образования) был отправлен в Советский Союз. Два года в Москве на подготовительных курсах постигал азы русского языка, а затем стал студентом филологического факультета Московского государственного педагогического института имени Ленина.
На втором курсе, уже познакомившись с произведениями русской классики, сам начал писать небольшие рассказы из студенческой жизни и стихи на вьетнамском и русском языках, которые печатались в институтской многотиражке и вьетнамских газетах. Вот как позднее сам Тхуи Тоан объяснял свое решение стать переводчиком: “ Я понял, что все так называемые мои работы не могли никак сравниться с произведениями русских писателей и поэтов. То, о чем я хотел рассказать, они уже описали очень хорошо, очень артистично и глубоко. В моей душе звучала поэзия Пушкина, Лермонтова, Есенина… Так у меня зародилось желание перевести русскую поэзию на родной язык, чтобы вьетнамские читатели, которые не знают русский язык, могли это читать”. И тогда, еще на студенческой скамье (будучи четверокурсником), он сделал свои первые переводы стихотворений Пушкина и отправил их на родину, где они были опубликованы.
Свою переводческую деятельность Тхуи Тоан продолжил после окончания в 1961 году института и возвращения на родину, где начал работать в качестве преподавателя русского языка в Институте иностранных языков, а затем и переводчика в издательстве “Ван Хок” (“Художественная литература”). Вскоре был назначен заместителем директора этого издательства благодаря хорошим организаторским способностям (недаром в институте он все 5 лет был старостой группы при всей своей скромности).
Но главным делом всей жизни Тхуи Тоана, его призванием и достижением стала упорная работа над переводами произведений русской и советской литературы в стихах и прозе. Он стал первым вьетнамским переводчиком, принятым в Союз писателей Вьетнама, а позднее был избран почетным членом и Союза писателей России.
Первая книга его переводов — “Стихи советских поэтов” — вышла в свет в 1962 году, затем, в 1966 году, была издана “Лирика Пушкина”. Работу над переводами пушкинской поэзии Тхуи Тоану, по его воспоминаниям, порой приходилось вести под бомбами американских самолетов, совершавших тогда налеты на Северный Вьетнам.
К своему 80-летию он перевел и издал более 60 книг русских авторов, в том числе 10 сборников стихов А.Пушкина, М.Лермонтова, Ф.Тютчева, А.Блока, С.Есенина, В.Маяковского, А.Твардовского, Н.Рубцова, К.Симонова, Р.Гамзатова, М.Джалиля, С.Евтушенко. На полках книжных магазинов и библиотек Вьетнама можно увидеть произведения Л.Толстого и Ф.Достоевского, Н.Гоголя, М.Горького и М.Шолохова, Н.Островского и А.Фадеева в переводах Тхюи Тоана.
Познакомил он своих соотечественников и с русской детской литературой, а также с фольклором разных народов России. Свою работу над переводами произведений Пушкина он достойно завершил подготовкой и изданием к 200-летию поэта пятитомного собрания его сочинений на вьетнамском языке, куда вошли работы и многих других вьетнамских переводчиков.
Он и сам пишет замечательные стихи, хотя из скромности не любит о них говорить. Вот одно из самых проникновенных его лирических произведений (в переводе его друга -поэта И.Фонякова):
Тебе
Я уснул на привале и все позабыл:
Бомбы, ночь и себя самого.
Говорят, что был три раза налет,
Но я не слыхал ничего.
И ты явилась ко мне во сне,
Надо мною склонилась, любя, —
Ибо, даже себя самого забыв,
Я забыть не могу тебя.
Я проснулся — не знаю, в котором часу.
В кронах пальм чуть серела мгла.
Я надел свой шлем — и вдруг ощутил:
Сон ушел, но ты — не ушла.

Ты со мной, ты осталась, чтобы в борьбе
Все невзгоды вместе пройти,
Стала силой моей, упорством моим
В этом длинном, длинном пути!

Тхуи Тоан является также автором нескольких монографий о русских писателях и поэтах. Большое количество его статей о русской и советской литературе, о встречах с нашими известными писателями и поэтами было напечатано (и печатается до сих пор) в журналах и газетах Вьетнама, СССР и России. Он много сделал и делает для популяризации классиков русской и советской литературы, а также современных российских авторов, часто выступает на вьетнамских, российских и международных конференциях, симпозиумах, конгрессах с докладами и сообщениями о распространении и издании произведений русских авторов во Вьетнаме. Среди его друзей и почитателей много известных российских поэтов, писателей, исследователей вьетнамской литературы, с которыми он всегда общается во время своих приездов в Россию.
Особо следует отметить поистине ПОДВИГ Тхуи Тоана на ниве художественного перевода: талантливо выполненное переложение на вьетнамский язык и издание памятника древнерусской литературы -“Слова о полку Игореве”. За этот перевод он был отмечен высшей российской литературной наградой — Медалью имени Пушкина. А за большой вклад в дело развития и укрепления культурных и литературных связей между Вьетнамом и Россией в 2008 году Тхуи Тоан удостоен ордена Дружбы Российской Федерации. Он также имеет многие почетные звания и награды в своей стране. Его называют и главным вьетнамским “пушкинистом”, и связующим “мостом” русской и вьетнамской литератур, и “огоньком” России во Вьетнаме, который упорно горел даже в сложные 1990-е годы.
В 2018 году Тоану исполнилось 80 лет. Его друг и очень необычный двуязычный (русско-вьетнамский) поэт Ле Ван Нян ( ныне, к сожалению, покойный) написал к этому юбилею небольшое стихотворение, в котором кратко и образно определил вклад Тхуи Тоана в литературу двух народов:
Работая старательно более полувека,
Преодолевая языковой барьер,
Он устроил свидание Киеу с Пушкиным!
Под его волшебным пером
Дух вьетнамцев “пропитан” душою русскою
И сердце наполнено дружбой и любовью!
Прекрасная русская Муза пересекала границу
На ладонях Тхуи Тоановых рук!

Не случайно именно Тхуюи Тоан, когда с начала 2000-х годов снова активно возобновились связи России и Вьетнама, возглавил культурно-лингвистический Центр “Восток-Запад” при Ханойском университете, а затем стал Директором Фонда взаимопереводов русской и вьетнамской литературы, который сегодня продуктивно работает с обеих сторон.
“Русская литература помогла мне глубже почувствовать любовь к людям, она показывает, как надо красиво и достойно жить, как сделать так, чтобы сегодня было лучше, чем вчера”, — так объясняет сам Тоан свою приверженность русской литературе. И добавляет: “Мы знаем, что во французской и английской литературе человек хочет стать рыцарем. Русская литература совсем иная, в ней мы часто видим стремление найти счастье не для себя, а для всех, найти смысл жизни”.
Верное служение русской литературе у этого замечательного человека и поэта выразилось не только в переводах ее на родной язык, но и в прошедшем через всю его жизнь создании уникальной коллекции материалов, связанных с русско-вьетнамскими культурными и литературными связями в самых различных формах.
Многие десятилетия он собирал и бережно хранил многочисленные документы, фотографии, публикации переводов и статей, другие экспонаты, имеющие отношение к русской литературе. Среди раритетов — копии первых переводов русской классической литературы, сделанные еще с французского и китайского языков в начале ХХ века, книги с дарственными надписями русских авторов и известных переводчиков художественной литературы, другие артефакты. Особое место занимают материалы, относящиеся к творчеству Пушкина -любимого поэта Тоана: научные литературоведческие работы о Пушкине, переводы его стихов, вьетнамские издания пушкинских произведений и даже сувенирные изделия с пушкинскими портретами, которые в разные годы создавались к юбилейным датам.
На основе этой коллекции несколько раз ее автор устраивал в 2000-е годы в Ханое и Хошимине бесплатные тематические выставки для открытого ознакомления, которые имели большой успех. После этого у Тоана и появилась идея создания Дома-музея русской литературы.
“Мне почти 80 лет, пора думать о том, что можно оставить следующему поколению. Что я смогу передать своим детям? Я хочу оставить им собранные мной материалы, в которых воплощается моя любовь к русской литературе и к Пушкину, в частности”, — так он сам объяснил цель создания и задачи своего музея.
В 1988 году Тхуи Тоану была присуждена Премия Дружбы за достижения в области культуры и искусства и Диплом Союза советских обществ и культурных связей с зарубежными странами. Эта премия и была положена им в основу первоначального материального обеспечения Музея, которое создавалось постепенно, в основном из его личных средств. Но только в начале 2000-х годов, после организации и успешного осуществления нескольких тематических выставок (“Пушкин во Вьетнаме” в 2009 и 2014 годах, “60 лет русской поэзии во Вьетнаме” в 2013 году), Тхуи Тоан приступил к осуществлению своей мечты. Это потребовало много сил и времени, не говоря уже о материальной стороне проекта.
Помещение для Музея было предоставлено в родной деревне Тоана администрацией провинции, которая приняла участие в его ремонте и оборудовании.
И наконец в мае 2015 года состоялось торжественное открытие Музея с участием представителей посольства России во Вьетнаме, руководства Общества вьетнамо-российской дружбы, Ассоциации вьетнамских писателей и местной администрации, а также друзей и почитателей русской литературы. Сегодня этот скромный двухэтажный домик, у входа в который висит табличка
ДОМ-МУЗЕЙ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ВО ВЬЕТНАМЕ
с вырезанными профилями Пушкина и Горького, знают и посещают многие вьетнамцы, интересующиеся русской литературой, а также русские, приезжающие во Вьетнам, среди которых известные писатели и поэты, ученые и просто туристы.
В двух небольших залах очень тесно размещается огромное число интереснейших экспонатов, которые объединены в несколько тематических разделов.
Отдельные разделы на первом этаже: “Дружеские и культурные связи СССР - России и Вьетнама”, “Хо Ши Мин и Россия”, “Чехов во Вьетнаме”, “Горький во Вьетнаме”, “Пушкин во Вьетнаме”, “Вьетнамские писатели и поэты об СССР и России”, “Лермонтов во Вьетнаме”, “Русские писатели и поэты о Вьетнаме”, “Учебники и статьи по истории русской литературы” (на вьетнамском), “Детская советская и русская литература во Вьетнаме, фольклор разных народов России”.
В разделе “ Вьетнам в русской литературе” представлены, например, переводы произведений советских и российских авторов, писавших в разные годы о Вьетнаме. В их числе “Девушка в белом. Книга стихов” известного советского поэта Е. Долматовского; “Вьетнам, зима семидесятого…” К.Симонова; “Дорога номер один” Е. Евтушенко и многие другие. Большинство этих произведений датировано второй половиной 60-х - началом 80-х годов прошлого века и посвящено теме героической борьбы мужественного вьетнамского народа против американских агрессоров.
Очень интересен и необычен в музее специальный раздел о Хо Ши Мине, где рассказывается о его интересе к русской литературе, чтении произведений Л.Толстого и демонстрируется его собственное литературное творчество (под псевдонимом Ай Куок) — “Тюремный дневник” в переводе на русский язык П.Антокольского (с автографом переводчика: дарственной надписью известному вьетнамисту М.Ткачеву).
Особенно многообразно представлен здесь, естественно, Пушкин: все переводы и все издания на вьетнамском (начиная с 1937 года), статьи и научные работы вьетнамских авторов, освещение юбилейных мероприятий, вплоть до марок, монет, значков и даже спичечных коробков с портретами поэта.
Здесь же можно увидеть все 15 книг “Библиотеки вьетнамской литературы” на русском языке (издана в 1982 году в СССР), которые стали уже библиографической редкостью.
“У каждого экспоната этого Музея своя героическая история”, — говорит Тоан, который, конечно же, является “душой Музея” и действительно хранит в своей памяти множество удивительных фактов и событий, имен людей, связанных с литературным взаимодействием России и Вьетнама, начиная еще со времен вьетнамских императоров.
Разделы второго этажа посвящены проникновению русской литературы во Вьетнам с начала XX века и до сего дня (пять периодов-этапов этого процесса, по Тоану), а также совместным проектам русско-вьетнамских изданий; здесь можно увидеть все вышедшие за это время художественные русские книги в переводах и разных изданиях (более 900 названий!).
Девиз своей жизни Тхуи Тоан почерпнул, по его словам, в русской литературе и его он хочет передать будущим поколениям в родной стране и на его “второй” родине — России: “Прикипев душой к русской литературе, я многое понял. Например, что нам надо трудиться, жить трудом. Нельзя просто мечтать. Только когда что-то делаешь, прилагаешь усилия — будет результат. И еще: надо быть настойчивым, никогда не сдаваться”.
Сам он не перестает трудиться и по сей день. Тоана долгое время было трудно представить без его старенького кожаного портфеля еще студенческой поры, который сейчас сменился небольшим рюкзачком за плечами, его он ежедневно пополняет с помощью друзей, издателей, переводчиков-коллег все новыми и новыми экспонатами для своего Музея.
И тем печальнее видеть, как эти богатства в самом Музее уже трудно разместить, поэтому все новые поступления хранятся в небольшой подсобке, где просто лежат навалом на деревянных поддонах. Ведь Тоан — не только основатель и хранитель Музея. В одном своем лице он еще и завхоз, и экскурсовод, и каталогизатор, и собиратель, и дизайнер. Музей не имеет никакого современного технического оснащения (нет ни компьютера, ни сканера и принтера, ни фото- и киноаппаратов и т. д.). Не хватает элементарных канцелярских принадлежностей, не говоря уже о стендах, витринах, шкафах и кондиционере (очень необходим для сохранности бумажных носителей при определенной температуре). На все это у Тоана нет должных средств.
Сам он сейчас поставил перед собой почти непосильную задачу: описать весь имеющийся фонд и сделать проспект Музея, но очень боится, что у него уже не хватит на это ни сил, ни времени.
Ясно, что выполнить такую задачу одному человеку просто не под силу, да и для размещения разросшегося фонда нужны новые помещения. У Тоана в этой деревне сохранился дом его родителей, который он готов отдать под Музей, но там нужен ремонт и соответствующее оборудование. Средств и сил на это у него уже тоже нет.
Очевидно, нужны усилия как с вьетнамской, так и с российской стороны для того, чтобы помочь сохранить этот уникальный Музей, этот “огонек” русской литературы во Вьетнаме. Может быть, к этому следует привлечь молодое поколение русистов и вьетнамистов, которые бы взяли на себя часть работы по каталогизации Музея, подготовке проспекта на разных языках.
В Ханойском университете есть факультет русского языка, студенты которого могли бы проходить своего рода практику в этом Музее и одновременно оказывать ему помощь. Восточный факультет существует в Санкт-Петербургском университете, есть там еще и Институт Хо Ши Мина, в Дальневосточном федеральном университете (он ближе всего к Ханою) открыт факультет для студентов Азиатско-Тихоокеанского региона, где сейчас учится больше всего вьетнамцев. Им, думается, было бы не бесполезно провести некоторое время в этом Музее, оказывая посильную помощь (как интеллектуальную, так и физическую, и техническую). Но для всего этого нужны хотя бы самое небольшое материальное обеспечение и соответствующие организационные усилия со стороны как вьетнамского, так и российского правительства.
Давайте же всем миром сохраним этот Дом-Музей русской литературы, созданный замечательным человеком - подвижником, поэтом - переводчиком Тхуи Тоаном. Пусть он станет памятником его создателю, человеку необычайной скромности, верному другу своих друзей, человеку не слова, а дела. которое всегда говорит само за себя.
А от себя лично я хочу сегодня поздравить Тоана и его замечательную многочисленную семью
(ведь он еще и прекрасный муж, заботливый отец и дед) с Тэтом -этим весенним праздником и пожелать им доброго здравия и всех благ.

04D7D4F0-51A3-4B68-B908-7EFEE296FF23.jpeg
Ида Андреева и Тхюи Тоан, Дом-Музей русской литературы во Вьетнаме , февраль 2019
IdaAndreeva
Сообщения: 29
Зарегистрирован: 22 фев 2019 19:52
Откуда: Санкт-Петербург
Род занятий: Научный работник. Филолог

Re: Год России и Вьетнама 2019-2020 в области литературы

Сообщение IdaAndreeva »

НГУЕН СУАН ХОА (Очерк второй)

Помню, как осенью 1982 года, вскоре после начала занятий со студентами и общения с членами кафедры русистики филфака Ханойского университета, ко мне подошел высокий вьетнамец, один из моих коллег. Назвав себя: «Нгуен Суан Хоа», - он со смущенной улыбкой попросил меня помочь ему разобраться в творчестве Блока.
Тогда во Вьетнам активно начинали посылать советских специалистов по русскому языку в помощь тамошним русистам, которые разрабатывали основы его преподавания в вузах и школах страны. А вот чтение курса русской литературы находилось в то время лишь в стадии своего становления. В основном знакомство с нашей литературой шло в рамках лингвострановедения и комментированного чтения отрывков из произведений русских авторов на занятиях по практике речи. Волей случая я оказалась тогда одним из первых преподавателей русской литературы в Ханойском университете. Поэтому мои вьетнамские коллеги (сначала преподаватели на кафедре, а затем - через них - и переводчики) решили воспользоваться такой возможностью и стали обращаться ко мне за консультациями.
Первым из них и оказался Суан Хоа, который тогда взялся за большую и сложную задачу: перевод на вьетнамский книги «Гамаюн. Жизнь Александра Блока» известного специалиста по творчеству поэта-В. Орлова. Издание это в серии «Жизнь замечательных людей» вышло в 1980 году, но уже попало во Вьетнам, где купить в то время наши книги было гораздо легче, чем в Союзе (у себя дома мы стояли за книгами в очереди).
В процессе работы над этим переводом, который длился весь учебный год, Суан Хоа проявил себя как очень дотошный лингвист и переводчиком, а осваивать ему эпоху Серебряного века и символизм А.Блока было очень сложно: филологическое образование он получал не в Советском Союзе, как многие его коллеги, а во Вьетнаме. В ходе же дальнейшего человеческого нашего общения постепенно удалось выяснить, что жизненная и творческая судьба Суан Хоа сложилась очень непросто.
Об этом уже в нынешнее время очень своеобразно (и даже в шутливой форме) поведал упомянутый мною в первом очерке поэт Ле Ван Нян в стихотворении 2017 года, посвященном 80-летию его друга Хоа:

ЗАПОЗДАЛОЕ ПРЕУСПЕВАНИЕ
(80-летию кандидата филологических наук, доцента
НГУЕН СУАН ХОА посвящается)
Лучше поздно, чем никогда
(русское изречение)

ОПЫТНЫЙ РУСИСТ, ПРЕКРАСНЫЙ ПЕДАГОГ,
ВЬЕТНАМИСТ И АВТОР ЧУДНЫХ ПЕРЕВОДОВ,
САМОУЧКА, НО ЦЕНИТЕЛЬ И ЗНАТОК
СХОДСТВ — РАЗЛИЧИЙ ЯЗЫКОВ, КУЛЬТУР НАРОДОВ.

А ЕГО РАБОТЫ — ТЫСЯЧИ СТРАНИЦ:
В КАЖДОМ СЛОВЕ — КАПЛИ ПОТА, ДАЖЕ СЛЕЗЫ;
ДЛЯ УЧЕНОГО В НАУКЕ НЕТ ГРАНИЦ,
А ЗА ТРУДЫ НАГРАДЫ НЕ НУЖНЫ — И РОЗЫ.

МАЛО КТО ИЗ БЛИЗКИХ ИЛЬ КОЛЛЕГ-ДРУЗЕЙ
ЗНАЕТ: ПУТЬ В НАУКУ ОН ПРОШЕЛ ТЕРНИСТЫЙ.
ЧТО НИ ДЕЛАЛ — ПОЗДНО, БУДТО РОТОЗЕЙ, НЕ МОГ.
(НЕ СТАНЕШЬ ПРОСТО ТАК ЛИНГВИСТОМ).

В ВУЗ СТУДЕНТОМ В ДВАДЦАТЬ С ЛИШНИМ ПОСТУПИЛ,
ПОЛУЧИЛ ДИПЛОМ ПОЗДНЕЕ — РОВНО В СОРОК;
ДИССЕРТАЦИЮ НАРОЧНО (?) ЗАЩИТИЛ
В ШЕСТЬДЕСЯТ — НЕ РАНО ПОДНИМАТЬСЯ В ГОРУ!


В ЖИЗНИ ВСЕМ, ЧЕГО ДОБИЛСЯ, ДОКАЗАЛ,
ЧТО ИДТИ В НАУКУ НИКОГДА НЕ ПОЗДНО;
В ВОСЕМЬДЕСЯТ ПОЛОН СИЛ И ЖДАТЬ НЕ СТАЛ,
ВПЕРЕДИ КОГДА ЖЕ ЧАС НАСТАНЕТ ЗВЕЗДНЫЙ.

А вот кратко те реальные факты биографии Суан Хоа, которые скрываются за строчками этого стихотворения (написанного, кстати, чередующимися строчками на русском и вьетнамском языках) и скупо были изложены им самим в анкете, присланной после моих долгих просьб.
Родился 5 июня 1937 года. В 1960 году закончил Ханойский педагогический институт и был направлен на работу в провинцию как переводчик для сотрудничества с советскими специалистами. В те годы Советский Союз активно поставлял во Вьетнам различную сельскохозяйственную технику, которую переводчик и помогал осваивать кооперативам (переводил инструкции, работал вместе с советскими инженерами).
Через два года вернулся в Ханой и в течение 16 лет преподавал русский язык в Ханойском Институте иностранных языков, одновременно став студентом-заочником Ханойского университета. После получения в 1978 году (действительно, в 40 лет!) университетского диплома был оставлен на кафедре русской филологии университета, с которой и связана вся его дальнейшая преподавательская и научная деятельность.
С 1978 по 1998 год - преподаватель, зам.заведующего и заведующий кафедрой русского языка и литературы Ханойского университета (ныне Университета социальных и гуманитарных наук при Ханойском Национальном университете).
В январе 1997 года (в 60 лет!) защитил в родном университете кандидатскую диссертацию по русскому языку (сопоставительного плана), через 7 лет, в 2004 году, получил звание доцента.
Одновременно с заочной учебой в университете, затем большой преподавательской деятельностью и подготовкой диссертации Суан Хоа все время активно занимался переводами русской художественной литературы, так как стоял у истоков ее преподавания в стенах Ханойского университета. Именно он стал одним из первых переводчиков произведений А.Блока во Вьетнаме и пропагандистом его творчества (статьи, юбилейные конференции, «Блоковские чтения», лекции). А в 2007 году он собрал воедино все наработанное за долгие годы (с 1982 года) и издал на вьетнамском языке книгу: А. Блок. Лирические стихотворения (сюда включены также статьи о творчестве поэта)
Тогда же в Ханое с большим интересом была воспринята презентация этой его его книги (диск с записью презентации недавно передан с дарственной надписью по просьбе Хоа автором этих строк в Музей-квартиру А.Блока в С-Петербурге).
В 80-е же годы Суан Хоа заинтересовался творчеством украинского Кобзаря - Т. Шевченко. Он очень обрадовался, когда узнал, что у себя, в Казанском университете, я читала курс «Литературы народов СССР», да к тому же и кандидатскую свою диссертацию посвятила романтическому творчеству А.Довженко-писателя, то есть хорошо знала украинскую литературу.
Он тут же предложил мне провести юбилейную конференцию А.Шевченко (в 1984 исполнялось 170 лет со дня рождения Кобзаря), для которой взялся перевести стихи, а меня попросил написать о нем статью для печати и подготовить выступление на конференции. Она прошла очень успешно, так как в те годы подобных мероприятий во Вьетнаме проводилось немного в силу трудностей послевоенного времени: были и статьи, и публикации первых переводов Т.Шевченко, и сама конференция, привлекшая студентов и преподавателей-русистов других ханойских вузов.
После этого украинский классик стал второй «любовью» вьетнамского переводчика после русского поэта А.Блока. Та же упорная и долгая работа над переводами биографии Т.Шевченко из серии «Жизнь замечательных людей» и его лирики, статьи и конференции, юбилеи и презентации. А в итоге сначала, в 2010 году, вышла книга
Хинкулов.Л. Тарас Шевченко. Серия «Жизнь замечательных людей» ,
а затем, в 2012 году, - Поэзия Тараса Шевченко (включены переводы и других авторов, а также статьи о поэте).
Этот сборник переводчик недавно презентовал Мемориальной мастерской Т.Шевченко в С-Петербургской Академии художеств (куда он и был передан мною по его поручению в октябре прошлого года).
За свою плодотворную деятельность по переводам Шевченко и распространение его творчества во Вьетнаме в 1998 году Суан Хоа был награжден Литературной премией имени Н.Гоголя и избран Почетным академиком Международной Академии литературы и искусств на Украине.
Именно Т.Шевченко "помог" нам с Хоа встретиться потом на короткое время в Москве в 1990 году на УШ Международном конгрессе МАПРЯЛ, где он представлял наш совместный доклад "Восприятие творчества Т.Шевченко" во Вьетнаме".
Суан Хоа является также автором многих научных и популярных статей и книг по лингвистике, методике преподавания литературы и русского языка, культуре Вьетнама и других народов Юго-Восточной Азии , в том числе Вьетнамо - русского учебного словаря, 2012 года (в соавторстве), для составления которого выезжал в Москву, где не раз проходил стажировку в Институте русского языка имени А.Пушкина
Он принял также активное участие и как автор, и как составитель в издании большого тома биографии Хо Ши Мина на русском языке (Ханой, 2016). Эта книга сегодня представлена в библиотеке Института Хо Ши Мина С-Петербургского Государственного университета и активно используется его студентами.
Многогранная деятельность в деле образования и преподавания Нгуен Суан Хоа в 2009 году была отмечена присвоением ему звания Заслуженного учителя Вьетнама и вручением соответствующей награды.
Хотя с 1998 года Хоа официально находится на пенсии, он продолжает активно участвовать во всех делах вьетнамских лингвистов, особенно русистов, ведет большую общественную работу и по-прежнему занимается переводами:
Он - член Союза ханойских писателей ( с 2011 года),
Председатель Ассоциации ханойских лингвистов (с 2008 по 2014 год),
член Ассоциации вьетнамских лингвистов (с 2008 года).
В прошлом году году Суан Хоа, один из старейших преподавателей факультета русского языка Ханойского университета, активно помогал в организации и проведении юбилея факультета, который отметил в октябре 60-летие своего существования (в частности, Международной конференции «Инновационные методы в изучении и преподавании русского языка в современном мире»).
Хоа обладает редкими человеческими качествами: доброжелательностью и тактичностью в отношениях с людьми, большой личной скромностью и искренностью. Помню, что при встречах редко видела его без открытой улыбки на лице, которая сразу располагала к общению с ним. Поэтому его всегда ценили и ценят коллеги, у него много друзей среди лучшей части вьетнамской интеллигенции разных поколений, его хорошо помнят благодарные ученики, с которыми мне довелось встретиться даже в Петербурге.
У Суан Хоа замечательная жена, она - тоже преподаватель и тоже долгое время работала в Ханойском университете как специалист по русскому и английскому языку. Недавно они отметили 60-ю годовщину своей свадьбы. Дыом (так ее зовут) и Хоа— до сих пор удивительно красивая пара: оба высокие, стройные, с копной
серебристых волос.
Они вырастили двух прекрасных сыновей: один -уже кандидат физико-математических наук и работает в Ханойском университете, второй учится в магистратуре физико-математического факультета. В их многочисленной и дружной семье подрастает четверо внуков, трое из них — уже школьники.
Именно Суан Хоа нашел меня с помощью Интернета через 35 лет после нашей совместной работы в Ханойском университете. Очень благодарна ему, верному другу на долгие годы, за то, что он помог мне восстановить утраченные связи с другими моими вьетнамскими коллегами и друзьями и вновь их обрести.
Примите, дорогие Хоа и Дыом, мои искренние поздравления в эти праздничные дни с началом весны и Нового года по лунному календарю - прекрасным Тэтом. Пусть он принесет радость и счастье в Ваш дом!

06DB1BCE-EC46-4A92-BB7A-749F52C427AF.jpeg
Нгуен Суан Хоа (справа): «Вспоминаем как раз те весенние дни прошлого года, когда мы вместе побывали в Храме литературы в Ханое ( февраль 2019 г.)».


4-я Международная конференция по продвижению вьетнамской литературы и 3-й Международный День поэзии в Ханое, 16 февраля 2019:
viewtopic.php?p=16477#p16477
IdaAndreeva
Сообщения: 29
Зарегистрирован: 22 фев 2019 19:52
Откуда: Санкт-Петербург
Род занятий: Научный работник. Филолог

Re: Год России и Вьетнама 2019-2020 в области литературы

Сообщение IdaAndreeva »

ВУ ТХЕ КХОЙ (Очерк третий)

Передо мной лежат две фотографии, сделанные с разницей более чем в 30 лет. На них изображены одни и те же люди: мужчина и женщина, а с ними двое детей примерно одного возраста (но на первой -два мальчика, а на второй- девочка и мальчик). Я всматриваюсь в лица взрослых на старой, черно-белой фотографии и узнаю их черты на современном, цветном снимке. Это мой вьетнамский друг, русист и переводчик Ву Тхе Кхой с красавицей -женой Ха (сначала - с детьми, а потом - с внуками). И мне кажется, что они мало изменились, потому что смотрю на них из того «прекрасного далека», когда мне довелось жить и работать во Вьетнаме.
Кхой тогда был преподавателем Ханойского Института иностранных языков, где работала довольно многочисленная группа моих коллег из тогдашнего СССР. И для них Институт регулярно устраивал различные автобусные экскурсии по Ханою и интересным окрестностям города. К одной из таких поездок присоединилась и я, а Кхой не только сопровождал экскурсантов, но был и замечательным гидом, прекрасно владеющим русским языком.
(Позволю себе некоторое отступление ввиду того, что оно в известной степени связано с ритуалами празднования в эти дни Тэта, одним из которых у буддистов (ведь среди вьетнамцев их большинство) считается обязательное посещение в этот день пагоды.
Мы увидели тогда самую древнюю во Вьетнаме пагоду Зау в 30 км от города, которая считается «колыбелью буддизма» во Вьетнаме. К счастью, сохранился мой вьетнамский дневник (добросовестно вела его весь первый год моего пребывания в Ханое), откуда и могу теперь привести некоторые сведения об этом интересном памятнике, которые тогда нам поведал Кхой. Так, мы узнали, что сооружение пагоды связано с давней легендой о Будде-Матери, повелительнице четырех Богов: облака, дождя, грома и молнии. Кхой показал алтари всех этих богов и их статуи, которых в пагоде вообще оказалось очень много и самых разных. Потом мы подошли к башне Хоафонг в центре дворика, на ней сохранились древние колокол и гонг. С давних пор, по словам нашего гида, люди постоянно приходят сюда молиться о хорошей погоде и богатом урожае.
К сожалению, тогда, в далекие уже теперь 80-е годы прошлого века, этот замечательный исторический и культурный памятник Вьетнама находился не в лучшем состоянии: ведь прошло всего несколько лет после разрушительной американской войны. Но теперь пагода, наконец, полностью отреставрирована и стала любимым местом паломничества иностранных туристов. Может быть, именно мы, советские преподаватели-русисты. были одними из первых таких туристов в те послевоенные для Вьетнама годы).
На обратном пути мы оказались с Кхоем рядом в автобусе. Теперь он был свободен от своих обязанностей экскурсовода ( пока мы ехали в пагоду, он много, интересно и любовно рассказывал о своей стране, ее истории, народе, войне), и мы с ним разговорились. Сразу же нас объединил интерес к русской литературе, которую он прекрасно знал еще со времен учебы в Московском педагогическом институте и перевел многие произведения советских авторов на вьетнамский.
С этого началась наша дружба, а затем и творческое сотрудничество, когда Кхой познакомил меня со своими друзьями - другими вьетнамскими переводчиками - русистами ( Тхуи Тоаном, Ань Чуком и др.).
Но о себе он тогда рассказывал очень скупо, хотя часто приходил с друзьями или с маленькими сыновьями ко мне в гости, в городок иностранных специалистов Ким Лиен (к себе вьетнамцам тогда нас приглашать не разрешалось).
Зато позднее, уже в сегодняшних письмах он поведал историю своей очень непростой, но такой содержательной и в итоге плодотворной жизни.
Но вначале некоторые анкетные данные, которые он сообщил сам:
ВУ ТХЕ КХОЙ (VU THE KHOI); литературные псевдонимы: Ван Кхой, Ха Мин Тханг.
Дата рождения: 12 октября 1938 года
Процесс учебы: школа вьетнамских юнкеров (1949-1954) в джунглях зоны
Сопротивления Вьет Бак, 2-х годичный спецкурс русского
языка в Москве (1954 - 1956), 5-тилетний курс (1956 — 1961)
филологического факультета Московского педагогического
института им. Ленина;
Место работы: Ханойский институт иностранных языков (1961 — 1998),
затем - Ханойский университет (куда влился Институт).
Работа: преподаватель и заведующий кафедр Практики русского языка,
Русской литературы, Перевода, декан Переводческого факультета
(1988 — 1990), Факультета русского языка (1990 - 1994);
Заслуженный учитель СРВ, член Ассоциации вьетнамских писателей.
Награды: Орден Труда 3-ей степени, медаль «За вклад в развитие литературы
и искусства Вьетнама».
Владение иностранными языками: русский язык (свободно слушание,
говорение, чтение, письмо и перевод ),
китайский (говорение слабое, чтение и
перевод свободно), веньян. французский и
английский ( чтение и перевод).
Труды:
1) Учебники русского языка для студентов I и II второго курсов Ханойского института иностранных языков (несколько переизданий, используются до сих пор) ;
2) Переводы русской поэзии:
классической - А.Пушкин, М.Лермонтов, С.Есенин
и современной - Н.Рубцов, Б.Орлов,
прозы - В.Короленко, С.Залыгин, И.Богомолов, В.Быков, В. Короткевич, И.Шамякин,
3) Перевод «Повести о Киеу» вьетнамского поэта-классика Нгуен Зу на русский язык,
4) Перевод с китайского мандарина вьетнамской классической поэзии, записей на каменных стелах, фамильных родословных, жизни и творчества разных поэтов («Антология»);
5) «Ву Тонг Фан и культура Тханг Лонг»– Ханой (450 стр.);
6) Многочисленные статьи о русской литературе и методике преподавания русского языка и литературы (во вьетнамских и русских научно-методических изданиях).
Потом, в письмах же, он поделился более подробными сведениями о своей семье, учебе и жизни, преподавательской и переводческой деятельности:
«Мой отец, родом из сословия старой конфуцианской интеллигенции, воспитывался в традициях древней вьетнамской культуры, культивировавшей честь и знания, но рано приобщился к западноевропейской культуре, в частности, к идеалам французской революции. Он закончил юридический факультет Индокитайского университета, но ни одного дня не служил в колониальной администрации, преподавал в частных школах и занимался независимой журналистской и общественной деятельностью.
Людей его сословия и круга сейчас вьетнамские историки называют "золотым поколением": они пошли за Хо Ши Мином ради независимости Родины и свободы личности. В этом их счастье, и в этом же их трагедия. Отец стал Министром народного образования в 1945ггоду ( кстати, на этом посту он подписал в ноябре 1945 года Постановление о введении русского языка в вузовскую программу), а затем Министром юстиции (1946 - 1960). Вместе со многими интеллигентами «золотого поколения» выступил против нарушения элементарных человеческих прав во время аграрной реформы 1953 - 1957годов. Из-за этих "правоуклонистских ошибок" лишился всех постов и до конца жизни занимался только юриспруденцией.
Судьба отца, конечно, оказало решающее воздействие на мою личную судьбу. Меня отправили (в числе первых 100 юношей и девушек) на учебу в СССР в Москву. Учился я только на "отлично", институт закончил в 1961 с красным дипломом, Посольство ДРВ предложило сразу перевести меня в аспирантуру, но вызвали на родину и на 28 лет закрыли путь к дальнейшему обучению. Поэтому, как говорят мои коллеги и студенты, я «28 лет ни на шаг не отступал от институтской кафедры".
Слава богу, в 1986 в стране началась Генеральная линия "Doi Маi” («Обновление»), ректором Ханойского института иностранных языков был выбран мой сокурсник по МГПИ - доцент и кандидат филологических наук Чинь Суан Тхань, а деканом Переводческого факультета избрали меня, беспартийного и простого преподавателя, который ни кандидатом, ни доцентом, ни профессором не был».
Зато за 28 лет жизни и работы "взаперти" Кхой овладел 4-мя языками («конечно, в разной степени», как он скромно говорит), успел стать признанным коллегами специалистом по современной методике обучения иностранному языку (в т.ч. и русскому) вне живой языковой среды. Написал больше двадцати научных статей и сообщений и 2 тысячи страниц пособий, по которым изучало русский язык несколько поколений вьетнамцев-русистов.
(От себя могу добавить, что именно по этим очень интересным и добротным учебникам, напечатанным тогда на грубой коричневой бумаге, мне довелось вести занятия по практике русской речи во время моей работы в Ханойском университете в 1982-84 годах и написать на них высокий положительный отзыв).
Только в 1989 году, впервые после 28 лет, Кхой в целях подготовки к реформам преподавания иностранных языков в вузах СРВ был послан в порядке обмена научных сотрудников в Московский педагогический институт иностранных языков имени М Тореза, где получил возможность плодотворно общаться с ведущими советскими специалистами.
«К счастью для меня, - пишет Кхой,- во время войны к нам регулярно поступали (бесплатно!) новинки советской научной мысли, в т.ч. и лингвистической, психологической и методической, благодаря чему я хорошо воспринимал консультации русских коллег, Они даже удивлялись моей осведомленности в их новейших трудах, а когда я заговорил о только что вышедшей книге проф. М.Зимней, она тут же достала из книжного шкафа свой еще свежий, пахнувший типографской краской труд, и подарила мне со своим автографом».
Эта командировка для Кхоя была незабываема еще и потому, что после четверти века ему удалось вновь встретиться со своими первыми учителями русского языка Э. С. Ламм (она скончалась в 2018 ) и С Л. Корчиковой.
Вот как он сам вспоминает об этой памятной встрече: «Ранним утром, как раз в День Победа 9-го мая, я с букетом красных гвоздик приехал без предупреждения на квартиру к Э.С.Ламм: решил сюрприз сделать. Эмма Самойловна, открыв дверь и увидев меня, смогла произнести только: « Ву Тхе Кхой!» - и заплакала, обняв меня за плечи.- «Многие мои ученики из Вьетнама приезжали, некоторые даже несколько раз, а моего Кхоя  нет и нет. Я думала, что вы или позабыли меня, или погибли: война-то была жестокая!» -Я тоже был растроган: « Ну, здравствуйте, дорогая моя старая учительница! И спасибо большое, что смогли даже назвать мое полное имя после почти тридцати лет "глухой" разлуки. (Ведь я ни строчки не написал ей: у нас тогда сурово наказывали за связь с зарубежьем!)». - « Как могу я Кхоя забыть! Сколько раз из-за ваших каверзных вопросов по русской грамматике я плакала в учительской, была молоденькая и совсем неопытная, к тому же кончила-то не филфак, а факультет французского язык. В Минпросе решили, что раз вы из Индокитая, то хорошо говорите по-французски, вот и послали вас учить русскому. Утешали меня более старшие учителя: «Ничего, не плачь: будет твой дотошный Почемучка знатоком русского языка.»
Поясню: это наши отцы и старшие братья - сестры знали французский, а мы - ни гу-гу. А тут - ни учебника, ни словаря. Ну и было горе со смехом пополам на первых порах. Ан ничего, научили! И совсем неплохо».
По возращении домой Кхой написал об Э. С. Ламм большую статью-воспоминания для молодежной газете "Авангард" и рассказал молодым читателям, как их первые учительницы русского языка учили и заботливо опекали юных вьетнамских студентов, словно родные матери: « Мы приехали тогда в начале октября, и, когда выпал первый снег, 14-ти и 15-тилетние, выбежали в одних рубашках ловить снежинки на ладони, а учительницы - за нами: ловить и загонять каждого обратно в дом! Меня на следующий день прихватила ангина, температура поднялась до сорока. И Эмма Самойловна оставалась в нашем интернате на ночь, чтобы заботиться обо мне, оставив двухлетнюю дочку на попечение мужа. Ее, склонявшуюся под тусклым светом ночной лампы над моим изголовьем, мне не забыть никогда!»
С С. Л. Корчиковой больше занималась ближайшая и по характеру, и по научным интересам однокашница Кхоя - Нгуен Тует Минь (ныне доктор филологических наук, ведущий автор Нового вьетнамо-русского словаря в 2-х томах, награжденная за этот труд Указом Президента В.Путина Медалью Пушкина).
Это она "открыла" Кхоя, по его словам, для Института языкознания Российской Академии Наук, порекомендовав в качестве редактора слов старокитайского присхождения для того самого Нового вьетнамо-русского словаря. По этому случаю заведующая Отделом лексикографии г-жа Комарова, - снова вспоминает он, - сказала: «Вьетнам - старая страна синологии, знатоков вэньяня много, однако они русским яыком не владеют. Мы подготовили для вас немало докторов-русистов, но они вэньянь не знают. Вот и получается, что г-н Кхой - наша находка» (так как он знал и веньянь, и русский).
По возвращении из этой научной командировки Ву Тхе Кхой был привлечен к подготовке реформы преподавания иностранных языков (в том числе и русского) в вузах Вьетнама. Как заместитель председателя Национального специализированного Совет по русскому языку  при Министерстве высшего и специального образования и руководитель Комиссии реформы программ иностранных языков (русского, английского, французского и китайского) участвовал в разработке специальных документов (Рекомендации по совершенствованию программ включенного обучения для вьетнамских студентов-русистов советских вузов и научно - методической Концепции практического курса русского языка для языковых вузов Вьетнама). «К сожалению, - сетует Кхой, - и Рекомендация, и Концепция родились в «неудобное» время: после распада СССР они были сданы под спуд. А зря! И сейчас принесли бы пользу».
За многолетний и весьма продуктивный преподавательский труд в 1992 Ву Тхе Кхою было присвоено звание Заслуженного учителя Вьетнама и вручена правительственная награда -Орден Труда 3-ей степени.
Еще 2 года после этого он вел курсы русской литературы и перевода для студентов старших курсов университета, читал будущим магистрам курс «Введение в русскую филологию», а когда в 90-е годы набор на факультет русского языка резко упал, его перевели на преподавание вьетнамского языка как иностранного (преподавать английский язык, как было тогда предложено большинству русистов в школах и вузах, он категорически отказался). «На этом кончилась моя "карьера" преподавателя-русиста», - так несколько шутливо-иронически завершил Кхой рассказ о своей вузовской деятельности в письме.
Но за это время он подготовил в стенах сначала Института иностранных языков, а затем Ханойского университета целую плеяду своих учеников: преподавателей русского языка и литературы в школе и вузе, переводчиков и ученых - русистов, среди которых есть и кандидаты, и доктора наук.
Ученики Кхоя, которых можно встретить по всему Вьетнаму и не только, до сих пор с большим уважением относятся к нему, называя не иначе, как Сэнсэй и Учитель с большой буквы. И это выразилось совсем недавно даже в несколько шутливом, но трогательном момента. Когда осенью прошлого года факультет русского языка Ханойского университета (куда влился при реорганизации Институт иностранных языков) отмечал свое 60-летие и после торжественных приветствий и поздравлений в зал во время фуршета вынесли огромный торт, именно Ву Тхе Кхою, как старейшему преподавателю, ученики вручили большой нож и предложили его разрезать и одарить всех присутствующих под их аплодисменты.
А само празднование открывал необычный хор преподавателей-русистов старшего поколения (60-летних и 70-летних ветеранов) под руководством Кхоя, создавшего по этому случаю гимн факультета. Его спели вместе хор и нынешние молодые студенты факультета, исполнившие также несколько известных русских песен.
Но самое главное - Кхой внес большой и серьезный вклад в проведение юбилея родного факультета: написал проспект об его истории , принял участие в организации и проведении Международной конференции «Инновационные методы в изучении и преподавании русского языка в современном мире», где выступил с докладом, второй доклад был им представлен еще на одной Международной конференции «Вьетнам — Россия: литературные и культурные контакты, диалоги», опубликовал в печати несколько юбилейных статей, сделал интересное сообщение в университете на тематическом семинаре, посвященном 220-й годовщине со дня рождения А.Пушкина, подготовил и издал перевод его поэмы «Медный всадник» на вьетнамском языке.
Остается только поражаться неуемной энергии этого человека, его многообразным интересам, неутолимой жажды деятельности в разных жизненных и научных сферах.
Особо надо отметить долгий и кропотливый труд Кхоя - его работу над переводом на русский язык «Повести о Киеу» классика вьетнамской литературы Нгуен Зу. Он работал над ним несколько лет и завершил в 2015 году, как раз к 250-летию поэта.
Русские вьетнамисты тогда же по достоинству оценили «высокий профессиональный уровень перевода» (А.Соколов, к. ф.н.. вьетнамовед, сотрудник Института литературы имени М.Горького), который доставляет «духовное наслаждение» (Н.Воробьева, к.ф.н., эксперт Российского Центра науки и культуры в Ханое), так как переводчик «хорошо чувствует стиль автора» и у него «получился настоящий свободный стих» (С.Корчикова, к.ф.н., литературный редактор книги). В 2019 году в рамках 1У Международного конгресса, посвященного распространение вьетнамской литературы в мире, за свой труд Ву Тхе Кхой был удостоен специальной медали «За заслуги в развитии вьетнамской литературы и культуры».
Жаль только, что этот перевод, изданный в Ханое тиражом всего 1000 экземпляров, так и не дошел до сих пор до России, куда попало всего несколько книг, подаренных автором его давним друзьям.
А друзей у Кхоя действительно много: среди ученых-русистов и вьетнамистов, писателей и поэтов, критиков и преподавателей как в своей родной стране, так и в России, потому что он и сам умеет дружить. На Кхоя можно положиться в любых жизненных ситуациях, и он всегда стремится прийти к своим друзьям на помощь.
Помню, как в 1985 году в очередном письме он обратился ко мне с просьбой по поводу своей бывшей ученицы, которая в то время готовилась к защите диссертации в Москве: «На днях я получил от Ким Нинь письмо. Она написала, что хотела бы получить от Вас отзыв о ее диссертации. Очень прошу Вас не отказать ей в этом и быть к ней снисходительной». А потом та же Нинь, через которую я передавала тогда письма в Ханой (почтой было посылать бесполезно), меня заверила: «Я всегда рада хоть маленькой возможности сделать что- нибудь для Хоя, так что Вы считайте, что Ваша просьба мне очень приятна и принята с большим удовольствием».
Его дружеское ко мне расположение я почувствовала даже через 35 лет, когда через Интернет с помощью Суан Хоа в начале 2019 года возобновились наши давние отношения. Вскоре после этого совершенно неожиданно от Кхоя мне поступило экстренное предложение принять участие в 1У Международном Конгрессе «Распространение вьетнамской литературе в мире» в Ханое и выступить с докладом. Документы нужно было оформить срочно, а вылетать через 3 дня. Но Кхой тут же организовал мне приглашение от Ассоциации вьетнамских писателей и Оргкомитета Конгресса, переслал его с помощью Интернета, и через 3 дня я действительно оказалась в Ханой. Так мне представилась не только возможность в докладе на Конгрессе отдать должное его замечательному переводу «Повести о Киеу» (в сравнении с переводом молодого русского поэта В.Попова), но и встретиться со своими старыми друзьями после долгой разлуки.
Вместе мы приняли участие во всех официальных и интересных мероприятиях Конгресса, который был прекрасно организован и широко представлен географически (присутствовало более 200-сот писателей, поэтов, переводчиков, ученых из 43 стран мира), посетили знаменитый Храм литературы в центре Ханоя, где поэты читали свои стихи на разных языках, а вьетнамцы показали свое замечательное искусство танца, пения и музыки в разных жанрах, потом еще на Западном озере посмотрели незабываемое представление единственного в мире театра кукол на воде.
Времени свободного было у меня немного (прилетела всего на 4 дня), но все мои друзья: Кхой, Туан и Хоа - сделали все, чтобы мы смогли пообщаться и неофициально. Вначале они повезли меня в небольшой итальянский ресторанчик, где «угощались» мы, естественно, пиццей, запивая ее зеленым вьетнамским чаем и заедая местными фруктами. На эту встречу вьетнамцы пригласили еще одного близкого мне в Ханое человека - мою бывшую коллегу, филолога-русиста Наташу Краевскую, которая была одним из первых преподавателей Ханойского филиала Института русского языка им. А.Пушкина, открытого в мою бытность во Вьетнаме. С ней мы тоже не виделись и не переписывались давно, а она вышла замуж за очень талантливого художника Ву Тана и связала свою судьбу с Вьетнамом (родила дочь, с мужем и его картинами объехала весь мир, недавно его похоронила и теперь создает
его музей).
Мы все многое вспомнили, поведали друг другу о своем житье-бытье, посетовали на то, что время прошла так быстро. Но все же признали дружно, что кое-что мы в этой жизни сделать успели. Потом обменялись подарками, которые у каждого оказались не совсем обычными.
Хой подарил свою «Киеу» с автографом (так обычно кратко называют эту поэму во Вьетнаме, как у нас говорят «Онегин», и все понимают). Хоа тут же достал сборник стихотворений Т.Шевченко в своем переводе и тоже с дарственной надписью. А Туан вручил целую папку с фотографиями, вырезками из газет и журналов, снимками самых интересных экспонатов из своего Музея, где были и кое-какие сведения о нем самом. Я, в свою очередь, разложила перед ними старые фотографии, которые хранила все эти годы, чем вызвала удивление и признательность своих друзей: «Как молоды мы были !?...». (Хоа тут же забрал у меня все фотографии с обещанием вернуть на следующий день. Как потом выяснилось, он не только переснял их все для себя, Хоя и Туана, но и разместил в Интернете, после чего сразу же мне посыпались письма на фейсбуке от моих бывших студентов и коллег по Ханойскому университету).
А я припомнила друзьям и еще раз сказала спасибо за то, что они все трое помогли мне весной 1984 года совершить недельную поездку на автомашине почти через весь Вьетнам.
По просьбе Туана мне довелось консультировать тогда вьетнамских переводчиков русской литературы, а потом еще прочитать несколько лекций в Ханойском Литературном институте. Предложенную вьетнамцами оплату я получить не могла ( ее нужно было обязательно сдать в наше Посольство), но вьетнамцы все же решили меня вознаградить. Хой, с которым я уже не раз ездила на различные экскурсии по окрестностям Ханоя и знал о моем пристрастии к путешествиям, предложил организовать для меня поездку по Вьетнаму. Хоа в то время исполнял обязанности заведующего кафедрой и договорился в ректорате университета о машине и охране, а Туан обеспечил бензином, который и оплатило Издательство. Так с помощью друзей в сопровождении начальника иностранного отдела университета, вооруженного автоматом, мне тогда посчастливилось (вместе с одной из своих коллег) проехать с севера на юг Вьетнама через Винь, древнюю столицу Хюе до Дананга, преодолев крутой горный перевал, и вернуться обратно. Это было незабываемое и в чем-то даже авантюрное путешествие (но это, как говорится, уже другая история).
Потом мы решили и эту нашу встречу тоже запечатлеть на память. И тут случилось неожиданное: кто-то из друзей или учеников Кхоя позвонил ему из Хошимина и попросил разрешения представить ему и другим «аксакалам» вьетнамской русистики его ученика, студента Дальневосточного университета, пожелавшего стать филологом-русистом и преподавателем. Оказалось, что он уже находится в Ханое и ждет встречи. Кхой запросил его телефон, тут же с ним связался и пригласил приехать к нам в кафе.
Буквально минут через двадцать (примчался на такси-мотоцикле: в Ханое есть и такое) перед нами предстал очень высокий молодой человек с замечательной улыбкой по имени Винь. Именно с его помощью потом и состоялась наша «фотосессия».
Винь очень хорошо говорил по-русски, чем сразу же подкупил всех нас. По его просьбе друзья поручили мне представить всех присутствующих, а Винь рассказал о себе, своих планах на будущее и желании по-настоящему заняться русским языком в научном плане и стать преподавателем. И все трое вьетнамцев, действительно достойные представители из число «аксакалов» - русистов, тут же согласились ему помочь . Так буквально на моих глазах состоялась своеобразная передача «эстафеты» от одного поколения вьетнамских русистов к другому.
К сожалению, в сложные 90-е годы интерес к русскому языку во Вьетнаме был во многом утрачен (все теперь изучают английский), а его обязательное преподавание в школах, как это было в 70-80-е годы пошлого века, отменено. Сейчас вьетнамцы пытаются этот интерес возродить и расширяют набор в вузы на факультеты русского языка. А значит, будут нужны и новые, молодые преподаватели. И хорошо, что есть во Вьетнаме такие, как Винь, который готов выбрать себе эту дорогу (тогда он завершал учебу в университете и хотел поступать в аспирантуру).
Осталось только сказать, что в этот приезд в Ханой мне наконец довелось побывать в гостях у своих друзей дома. Сначала меня пригласил Кхой, и мы со слезами на глазах обнялись с его женой Ха. познакомилась я и с его внуками. Вместе с Хоа и ученицей Кхоя - переводчицей Хыонг (она помогала мне во время доклада на Конгрессе) мы отдали должное кулинарному искусству Ха: знаменитым вьетнамским блинчикам Нэм, хрустящим и необыкновенно вкусно приготовленным, мясному блюду из утки и всему остальному. С интересом я рассматривала убранство дома, где на видном месте висели необычные семейные фотографии и написанные иероглифами пожелания добра хозяевам, стояла красивая мебель из красного дерева, инкрустированная перламутром, и, конечно, было много книг, как и в моем доме (на то мы и филологи!). На память были сделаны фотографии, которые потом были выложены на фейсбуке все тем же неугомонным Хоа.
Потом по его желанию меня принимали его старший сын с женой, а также замечательные мальчики — внуки. Сам же Хоа и его супруга Дыом тоже были гостями. Здесь снова было чисто вьетнамское застолье с национальными кушаньями и необыкновенным сваренным красным рисом. Обычно вместо хлеба вьетнамцы используют рис, который обязательно подается в большом количестве к столу. Во время моей работы в Ханое мне довелось пробовать зеленый рис в пироге баньчынг (где он смешивался с горохом и окрашивался), даже блюда из дикого риса какого-то сероватого цвета в одном из буддийских монастырей. А вот красного риса тогда я не видела. Оказалось, что он специально для гостей варится с редким ГАК-фруктом. В свежем виде этот фрукт не употребляется, а добавляется в кушанья для придания ярко-красного цвета и экзотического вкуса. Фрукт недешевый, подается в торжественных случаях, является символом благополучия и богатства, обладает многими полезными свойствами.
По моей просьбе фрукт тут же был показан в натуре и оказался ярко - оранжевого цвета с красной мякотью. Я, естественно, сразу же прониклась благодарностью к хозяевам, которые угощали меня такой редкостью. Неожиданно куда-то пропал Хоа после нескольких негромких слов Дыом, но скоро вернулся и принес целую упаковку лекарства для глаз из этого самого гак-фрукта мне в подарок: очки я носила уже во время моей работы в Ханойском университете. Мне оставалось только сказать спасибо и принять неожиданный дар, которым я пользуюсь с успехом до сих пор. Здесь мы тоже сфотографировались на большом и широком угловом диване, где все комфортно разместились.
С радостью я увидела, что теперь мои друзья живут ничуть не хуже, чем мы, их дети и внуки получили и получают достойное образование и имеют хорошую работу, а сами они - приличную пенсию.
Последним моим «домашним» визитом было посещение Дома-музея русской литературы в родном селе Тхуи Тоана, куда мы отправились большой компанией. К нам с Хоа присоединились Наташа Краевская, профессор Дальневосточного университета, вьетнамист Александр Соколовский, тоже друг и почитатель Туана, и Винь, тот самый студент, который оказался учеником профессора (вот так, неожиданно для себя, они встретились в Ханое).
Хозяин этого необычного Дома с его небольшим и уютным двориком провел для нас большую и подробную экскурсию по всем разделам Музея, продемонстрировал самые значимые его экспонаты, рассказал несколько необыкновенно интересных историй, с ними связанных, а потом еще угостил яблоками и чаем, который специально привез в термосе. Было видно, сколько души вложил Туан в свое детище и как не хватает ему помощи и внимания в его благородном деле. И снова была небольшая «фотосессия»: у входной доски на воротах Музея, возле экспонатов и еще во дворе старинной пагоды времен древних вьетнамских королей, которые обычно останавливались в этой деревне во время переезда из Ханоя в Халонг. Эти снимки Хоа тоже разместил потом в Интернете.
В завершение воспоминаний о своих вьетнамских друзьях приведу отзыв о них (а также о других таких же, как они, замечательных друзьях, преподавателях и переводчиках русского языка и русской литературы, которых во Вьетнаме, к счастью, немало) еще одной ученицы Кхоя. Это Нгуен Тхюи Ань - писатель-переводчик, к. ф. н., лауреат Всероссийской премии «Словес связующая нить» 2018 года (за перевод стихотворений О.Берггольц и книгу о ней), основатель и директор Клуба «Чтение с детьми» ( с ней меня познакомил Кхой и с тех пор мы стали хорошими друзьями), по достоинству и очень верно оценившая их деятельность: «На мой взгляд, вьетнамские переводчики русской литературы- это энтузиасты, которым присуща высочайшая ответственность за свое дело».
Со своей стороны, я желаю им всем еще долгих и ярких свершений на этом их поприще.


Изображение
На фото: Ханой, 1980-е гг. Крайний слева — Ву Тхе Кхой, в середине — И.И.Андреева

6DA33347-8036-4F34-9257-DC99D40804AD.jpeg
80EE98FC-32C0-4016-8584-9ABE9EA5D887.jpeg
7E64033B-E37E-4FAE-B66D-80FB33EFDE45.jpeg
Ханой 2019
IdaAndreeva
Сообщения: 29
Зарегистрирован: 22 фев 2019 19:52
Откуда: Санкт-Петербург
Род занятий: Научный работник. Филолог

Re: Год России и Вьетнама 2019-2020 в области литературы

Сообщение IdaAndreeva »

ЮРИЙ РЫТХЭУ ВО ВЬЕТНАМЕ
(К 90-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ПИСАТЕЛЯ)
« Юрий Сергеевич Рытхэу родился 8 марта 1930 года в селении Уэлен Дальневосточного края.» Так обычно принято начинать биографию человека: с точной констатации его имени, даты и места рождения.
А вот у известного чукотского писателя с этими данными связана необычная история. При рождении мальчика его дед-шаман (весьма уважаемый за свои знания и опыт среди соплеменников) пытался подыскать ему имя по традиции. Для этого у чукчей использовалось специальное приспособление наподобие «маятника», который должен был остановиться при произнесении какого-либо имени в чреде называемых. Но почему-то «маятник» так и не остановился, сколько дед ни старался; рассерженный, он сказал: «Тогда ты будешь Рыт-гэу» (что в переводе на русский значит - «Неизвестный»).
У чукчей не было раньше ни фамилии, ни отчества. Поэтому, когда юноше пришло время оформлять паспорт, он получил их в «подарок» от знакомого геолога в их селении и стал Юрием Сергеевичем. А собственное его имя превратилось в фамилию - Рытхэу.
По воспоминаниям близких, он родился в начале первого весеннего месяца (то есть в марте), а вот числа они не помнили. Тогда сам Рытхэу и выбрал дату 8 марта: ему очень нравился этот красивый женский праздник, который к тому же был Международным. Число оказалось для него счастливым: к писателю в будущем действительно пришло международное признание.
Так на свет появился писатель Юрий Сергеевич Рытхэу, талантливый прозаик, известный во всем мире, очень образованный человек (окончил в свое время Ленинградский университет и прекрасно владел английским), первый и самый известный чукотский автор, писавший на русском языке. Его замечательные рассказы, повести и романы, исполненные общечеловеческого и философского смысла («Люди нашего берега»,"Чукотская сага", "Когда киты уходят", «Конец вечной мерзлоты», «Дорожный лексикон», трилогия «Время таяния снегов", дилогия «Сон в начале тумана» - «Иней на пороге» и другие) о жизни чукотского народа, его истории, обычаях и удивительно поэтических преданиях, особенно бережном отношении к миру природы в 70-80-е годы прошлого века широко печатались и вызывали неподдельный интерес. Писал он и стихи, а также произведения для детей. Рытхэу был лауреатом нескольких Государственных и Международных премий, награжден многими орденами.
Долгое время писатель был представителем СССР при ЮНЕСКО. С трибуны этой международной организации он не раз выступал против начавшейся американской агрессии во Вьетнаме. Первый раз в этой стране Ю.Рытхэу оказался именно во время войны вместе с поэтом Е.Долматовским. Тогда им удалось встретиться в Ханое с экипажем американского бомбардировщика, сбитого вьетнамскими зенитчиками. Это был первый и единственный случай, когда пленных летчиков-американцев и условия их содержания показали иностранцам, потому что они были из страны, активно помогавшей тогда Вьетнаму. В рассказе «Двое в пижамах» и повествуется о «визите» Ю.Рытхэу и Е.Долматовского к этим американцам.
Потом в джунглях на «тропе Хо Ши Мина» (по которой во Вьетнаме переправлялись на фронт боевых действий подкрепления и вооружение) они и сами попали под бомбежку американского самолета, как потом написал поэт об этом в своих стихотворениях: «Над зарослями бомбовозы, свистя, проносятся опять»(«Бамбук»), «бомбы падают близко — у самого сердца» («Боль Вьетнама»), а прозаик рассказал кратко в очерке «Южнее Ханоя». Все эти их произведения были опубликованы позднее в сборнике «Солидарность» (М., «Правда», 1977), куда вошли стихи и проза многих советских поэтов и писателей, побывавших в те годы во Вьетнаме.
( Неожиданное продолжение этой «военной истории» я услышала спустя много лет в Петербурге от сына писателя-петербургского журналиста Александра Рытхэу).
Оказалось, что уже после окончания войны Рытхэу приехал в США по приглашению эскимосской общины Аляски. Чтобы показать всю ее обширную территорию, писателю предложили подняться на воздушном шаре. При ближайшем знакомстве и разговоре с пилотом, который управлял этим аппаратом, вдруг выяснилось, что он воевал во Вьетнаме. И, по всей видимости (судя по дням и числам), был именно тем самым летчиком, под чьи бомбы и попали советские писатели. (Да, вот такие сюрпризы преподносит иногда жизнь!).
В те же 70-е годы Ю.Рытхэу принимал самое активное участие в организации переводов и издании произведений вьетнамских авторов на русском языке. Он написал два развернутых предисловия к книгам «Человек из предместья: рассказы вьетнамских писателей» и «Жизнь начинается снова. Из современной вьетнамской поэзии» (обе вышли в Москве, в издательстве «Художественная литература» в 1975 году) . Некоторые его произведения, в свою очередь, были переведены на вьетнамский. Так, еще в 1964 году в Москве был издан его сборник "Счастье моего народа" (куда вошло четыре рассказа) в переводе на вьетнамский Нгуен Вам Лонга тиражом 2100 экземпляров. Это издание явно было рассчитано для отправки во Вьетнам, так как в те годы переводить и издавать книги в самой стране было сложно. (Более точные сведения о дальнейших переводах Ю.Рытхэу уже во Вьетнаме можно найти в Доме-Музее русской литературы в Ханое).
Именно во Вьетнаме в 1982 году мне довелось встретиться и познакомиться с Ю.Рытхэу.
Это был год 60 - летия образования СССР (в 1922 году), которое " торжественно отмечалось", как говорилось в подобных случаях, не только в Союзе, но и в тогдашних "странах народной демократии". Мне довелось принять в этом участие во Вьетнаме, куда в то время я была командирована для работы в Ханойском университете. Из Москвы стали приезжать гости: ученые, космонавты писатели, актеры и целые художественные коллективы.Они выступали не только перед вьетнамской аудиторией, но и перед нами, советскими специалистами, которых в Ханое, да и во всем Вьетнаме, было в то время довольно много.
Одна из таких встреч произошла как раз 7 ноября, в очередную годовщину Октябрьской революции, который тогда, как известно, был главным праздником нашей страны. В Ким Лиен - городок иностранных специалистов приехала группа писателей. Меня (как преподавателя литературы) попросили их встретить и "обеспечить активную явку" cлушателей в клубе. Конечно же, все мы вдали от родины были рады каждому свежему человеку, тем более писателям, поэтому народу на встречу собралось много. Правда, гостей оказалось всего трое: известная поэтесса Римма Казакова, переводчица из Литвы и чукотский писатель Юрий Рытхэу.
Мы быстро договорились с ними, что после открытия вечера я их всех представлю, а потом они уже сами будут его вести. Но получилось так, что выступали только литературные "дамы", тем более что Ю. Рытхэу интересно рассказал об их творчестве, поездках в другие страны, каких-то примечательных фактах их биографий. Сами они читали свои произведения. Большое оживление в зале вызвали стихи Р.Казаковой о Ханое, которые она сочинила, по ее словам, буквально накануне, по свежим впечатлениям от пребывания в этом городе. Вот несколько запомнившихся мне строчек:

Словно суп вьетнамский, где много вермишели,
Набит велосипедами всех мастей Ханой.

( Сейчас уже Ханой, конечно, "забит" не велосипедами, а мопедами и автомобилями всевозможных марок!).
Сам же Юрий Рытхэу во время выступления поэтесс как-то отошел в сторону, о нем все словно забыли. И, чтобы привлечь к нему внимание аудитории, я решилась сама сказать о писателе несколько слов. А после этого, желая вызвать на разговор с аудиторией, спросила, не было ли в его жизни какого-то памятного Октябрьского праздника (вопрос мой был тогда продиктован официальным характером нашего "мероприятия" и тем, что проходило оно как раз в день этого праздника).
Неожиданно писатель рассмеялся и сказал, что сегодня утром он как раз припомнил именно такой необычный праздничный день в своей жизни. И он с большим юмором рассказал нам историю, которая произошла с ним ровно 15 лет назад в Канаде. Говорил этот удивительно красивый человек, выглядевший как настоящий денди в своем хорошем английском костюме, негромким голосом, но сразу же завладел нашим вниманием.
"Случилось это как раз в 50-ю годовщину Октября (то есть еще в период "холодной войны"). Тогда мои книги уже начали переводить на английский язык, и их смогли читать эскимосы - жители Аляски и Канады. Ведь алеуты и инуиты (эскимосы) для чукчей - самые близкие сородичи: у них сходные язык, обычаи, нравы, образ жизни.
Только в отличие от нас, чукчей, получивших при Советской власти письменность, эскимосский язык - бесписьменный. Поэтому инуиты и алеуты пользуется для чтения и письма английским, который учат в школе как государственный. И вот, узнав, что в СССР есть человек, который пишет книги на близком им языке, эскимосы Канады пригласили меня в гости.
Лететь пришлось долго и с пересадками: из Москвы в Монреаль, потом в Торонто и далее - в небольшой городок с необычным названием Йеллоунайф (что в переводе означает "Желтый нож"), центр так называемых Северо-Западных территорий, где и проживает большая часть канадских эскимосов.
В Монреале меня встретил наш консул и предложил остановиться не в гостинице, а в консульстве, где я провел с пользой для себя целый день. "Польза" эта заключалась в том, что я получил строгие инструкции (помимо тех, которые мне уже дали в Москве), как себя вести там, куда я ехал. Ведь Йеллоунайф до меня в то время еще не посещал ни один советский
человек, и могли быть, как мне сказали, "разные провокации" и "непредвиденные ситуации". Поэтому мне назвали номер телефона нашего посольства в Оттаве для связи в экстренных случаях.
А еще мне удалось тогда посмотреть очередной фильм популярной во всем мире "Бондианы". В Союзе "Бонд" в то время был запрещен, лента "Из России с любовью" считалась антисоветской, хотя слухи о британском Штирлице исправно циркулировали по нашей стране. То, что я увидел, мне понравилось своим режиссерским замыслом и игрой актеров, но одновременно развеселило неправдоподобным "русским антуражем".
В Йеллоунайф я попал 6 ноября, то есть в самый канун Октябрьской годовщины. Здесь меня очень доброжелательно встретили представители эскимосской общины: гостеприимно разместили в уютном номере небольшой гостиницы, накормили ужином в ресторане, который для этого специально открыли, так как было уже довольно поздно. Мы договорились о дальнейших планах: на следующий день к обеду за мной обещали прислать лучшую
собачью упряжку и отвезти на встречу с моими канадскими соплеменниками, которые для этого съехались со всей округи.
Утром 7 ноября после завтрака я оделся, прикрепил на отворот пальто свой значок депутата Верховного Совета в виде флажка и вышел по давней, еще студенческой привычке на "демонстрацию" как истинно советский человек.
Дул холодный, сильный ветер со стороны Большого Невольничьего озера, на берегу которого и расположен Йеллоунайф. Но я мужественно дважды обошел здание гостиницы, мысленно переносясь то на Красную площадь в Москве, то на Дворцовую в Ленинграде, то в родной Уэлен на Чукотке.
Потом вернулся в номер и стал ждать, когда за мной приедут. И вот, наконец, в дверь раздался негромкий стук. Я подошел к двери и на всякий случай спросил: "Кто там?" А в ответ вдруг услышал: "Джеймс Бонд". Тут я растерялся, в голове пронеслось: "Что это? Глупая шутка? Провокация? Розыгрыш? Но кому и зачем такое надо?"
Я отошел от двери, сел и стал ждать, что же будет дальше. Снова раздался стук, я опять спросил, кто там, и вторично услышал: "Джеймс Бонд". Так повторилось несколько раз, после чего я на всякий случай придвинул к двери стол, а на него водрузил кресло. Дальше тихий стук продолжался все реже и реже, а робкий голос звучал все ниже и ниже, где-то уже почти из-под двери. Прошло больше часа...
И тут я вдруг вспомнил, что могу позвонить в Оттаву! Но тут же устыдился: "Что же обо мне подумают в посольстве? Я же все-таки мужчина!" После этого встал, разобрал свою "баррикаду" и решительно открыл дверь после очередного стука. Совершенно неожиданно для себя я увидел на коврике возле своего номера ... лежащего старого эскимоса в меховой одежде. Выглянул в коридор - никого. "А где же Джеймс Бонд?" - не удержался я от вопроса. - "Здесь Джеймс Бонд. Я - Джеймс Бонд", - старик поднялся на ноги и тыкал себя пальцем в грудь. Тут, уже окончательно успокоившись, я спросил, почему он так себя называет. Оказалось, что это "белые люди"- местные чиновники, не запоминая сложные имена эскимосов, часто дают им прозвища. Вот его и назвали Джеймсом Бондом за то, что он "хитрый".
Именно он и приехал за "пишущим человеком" (так прозвали меня эскимосы), потому что у него самая лучшая упряжка собак. А потом признался, что немного устал: в гостинице жарко, вот он и прилег отдохнуть, ожидая, когда занятый "вэип" освободиться и откроет дверь. Ведь его уже
давно ждут родичи в большом ангаре, который эскимосы арендовали для этой встречи.. Я, конечно, не стал объяснять истинную "причину", заставившую старого и почтенного человека ожидать меня под дверью гостиничного номера, потому что мне было и стыдно, и смешно. Мы просто поехали с Джеймсом Бондом туда, где нас ждали и где встретили с большим интересом. Но это уже другой разговор".
Этот забавный эпизод из своей жизни Юрия Рытхэу положил в основу рассказа "Джеймс Бонд стучится в дверь" (1977), который я прочитала уже по возвращении на родину. Только в нем писатель существенно изменил некоторые сюжетные моменты (эскимос здесь специально приходит поздравить советского человека с его праздником?!) и обильно включил в него авторские лирические размышления. Но на то и художественное произведение - рассказ (даже не очерк), где автор имеет право на вымысел и домысел, да и время идеологизированной литературы в СССР диктовало свои условия.
Уже живя в Петербурге, я услышала однажды по радио (это было в 2008 году), что писатель скончался в нашем городе (где прожил более полувека) и был похоронен на мемориальном кладбище в Комарово (Ленинградской области), там же , где покоится прах А.Ахматовой, Д.Лихачева, Д.Гранина.
Вот тогда я вспомнила о нашей встрече и о том, что после перестройки Юрий Рытхэу пережил, как и все мы, тяжелое время. Его перестали печатать, он хотел даже уехать за границу, потому что, по его собственному признанию, "почувствовал себя внутренним диссидентом". Но друзья помогли ему связаться с зарубежными издателями. И так получилось, что книги Рытхэу в переводах начали издавать миллионными тиражами по всему миру (в Германии, Франции, Англии, Швейцарии, Канаде, Америке, Нидерландах, даже Китае и Индонезии) - везде, кроме России. И скоро он стал успешным писателем европейского уровня, был удостоен нескольких международных премий, читал лекции в американских университетах.
Как отмечают критики, до сих пор "его книги пользуются на Западе просто бешеной популярностью", его сравнивают с Джеком Лондоном, называют российским Маркесом. Сегодня произведения Ю.Рытхэу переведены на тридцать языков народов мира и выдержали более ста изданий.
Интервью с писателем, опубликованное журналисткой Ириной Молчановой в 2006 году, красноречиво было названо: "Самый известный чукча в мире живет в Петербурге". Ю.Рытхэу действительно большую часть своей жизни провел в нашем городе: здесь учился, выпустил свою первую книжку, женился и воспитал двух сыновей, здесь дружил с известными писателями, учеными, полярниками, художниками, был председателем петербургского Пен-клуба .
По справедливым словам члена-корреспондента Российской Академии художеств В.Бухаева, близко знавшего писателя, "своим творчеством он прославил свой немногочисленный чукотский народ, достойно представил его на всех континентах земного шара", сохраняя при этом "глубокий внутренний интернационализм".
Память писателя сегодня увековечена в литературной премии его имени для авторов, пишущих о Чукотке (учреждена еще в 1998 году). В 2011 году в центре Чукотки -Анадыре открыт интересный памятник, созданный скульптором Ю. Рукавишниковым.
В семейном архиве писателя в доме его сына Александра сохранилось еще много интересного неопубликованного материала, в том числе и «Вьетнамский дневник», а также уникальные фотографии Е.Долматовского и Ю.Рытхэу с пленными американскими летчиками. Все это еще ждет своей публикации и вызовет несомненный интерес у современного читателя как в России, так и во Вьетнаме. Совсем недавно А.Рытхэу передал известной вьетнамской писательнице и переводчице Нгуен Тхюи Ань найденный им в архиве неизвестный рассказ отца "Не улетай" (события в нем происходят в Сайгоне вскоре после окончания американской войны во Вьетнаме). Надеемся. что вскоре он будет переведен и опубликован.
Остается пожелать читателям наших стран в эти юбилейные для писателя дни прочитать или перечитать его замечательные произведения, которые и сегодня способны вызвать много положительных эмоций и размышлений о жизни.

И.Андреева.
к.ф.н.
IdaAndreeva
Сообщения: 29
Зарегистрирован: 22 фев 2019 19:52
Откуда: Санкт-Петербург
Род занятий: Научный работник. Филолог

Re: Год России и Вьетнама 2019-2020 в области литературы

Сообщение IdaAndreeva »

К.Симонов и его стихотворение «Жди меня» во Вьетнаме.

В эти дни мы празднуем 75-летие Победы в Великой Отечественной войне, исход которой привел в сентябре 1945 года к образованию Демократической Республики Вьетнам, отмечающей ныне свой 75-летний юбилей.
И в этом же году исполняется 105 лет со дня рождения поэта и военного корреспондента К.Симонова, автора одного из самых известных стихотворений военных лет - «Жди меня». Написанное на фронте осенью 1941 года, оно было не случайно опубликовано в газете «Правда» (14 января 1942 года) - тогдашнем центральном печатном органе страны. Рожденное войной и на войне, стихотворение это стало потребностью времени и потому сразу же получило широкую известность. Как писала потом критика, оно стало «опорой сердца солдата», его « гимном и молитвой», надеждой и верой на любовь и верность ждущих его дома с победой. По словам поэтессы Маргариты Алигер, «за этими стихами стояло нечто всеобщее и грандиозное — война, нечто всеобщее и всечеловеческое — любовь.» Поэтому -то, как писал еще один поэт - К.Ваншенкин, «в истории мировой литературы стихотворение «Жди меня» побило все мировые читательские рекорды».
Известно, что судьба произведения искусства иногда складывается так, что через какое-то время оно получает свою новую, вторую жизнь, порой даже на другом языке и у другого народа. Как справедливо говорил когда-то поэт Ф.Тютчев: «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется».
Именно так случилось и со стихотворением «Жди меня». В 1947 году, в самый разгар войны Сопротивления во Вьетнаме, оно было переведено на вьетнамский язык сразу несколькими поэтами: Хо Нгок Соном, Ле Зангом, Ван Чунгом. Но самым удачным и известным стал перевод, сделанный старейшим поэтом страны -То Хыу, активным участником борьбы своего народа за свободу, прошедшим через тюрьмы и войну. Он автор многих сборников гражданской лирики («Вьетбак», 1955; «С тех пор»; «В бой», 1972; «Цветы и кровь», 1977 и др. - все они переведены на русский поэтом Е.Долматовским, тоже бывавшим не раз во Вьетнаме). Несомненно, что стихи русского поэта оказались То Хыу особенно близки, и потому его перевод «Жди меня» стал знаковым и для солдат Северного Вьетнама ( мужчин и женщин) в их войне с врагом.
А в 1970 году К.Симонов поехал во Вьетнам в качестве корреспондента «Правды» и снова почувствовал себя на войне, как в свои молодые годы:  
 Под бомбами, на поле рисовом,
Лежу, опять двадцатилетний,
Как в сорок первом, под Борисовом,
На той, считавшейся последней…
Вот что писал позднее об этой поездке автора «Жди меня» кинорежиссер Алексей Симонов, сын поэта: «Симонов и Вьетнам - это отдельная история. Вьетнамом занимался мой очень близкий друг Мариан Николаевич Ткачев в иностранной комиссии Союза писателей. И отец Мариана очень ценил. Марик дружил с выдающимися вьетнамскими писателями: с То Хоайем, Нгуен Динь Тхи, Нгуен Туаном, То Хыу, который перевел "Жди меня" на вьетнамский, и отец потом посвятил ему стихи. Это все были лучшие писатели Вьетнама того времени. Когда они приезжали в Москву, Марик их знакомил с нашими лучшими писателями. Среди них, естественно, был и Симонов. А потом возникла эта командировка, где Марик сопровождал отца как переводчик.".
Там, во Вьетнаме, поэт и услышал свои стихи в переводе То Хыу и узнал о их широкой известности. Перевод ему очень понравился, так как в нем вьетнамскому поэту удалось сохранить и передать даже ритмическое звучание оригинала при всей разности фонетической системы русского и вьетнамского языков. (Могу подтвердить это, так как на занятиях в Ханойском университете однажды попросила своих студентов прочитать «Жди меня» параллельно по строфам на вьетнамском и на русском. Это стихотворение было включено тогда в их учебник по практике русского языка, удачно составленный русистом и переводчиком Ву Тхе Кхоем. Поэтому вместе с учениками мне тогда и довелось оценить сходное звучание перевода и оригинала).
В 60-70-е годы во Вьетнаме побывали многие известные советские журналисты, писатели и поэты, которые рассказывали о героической борьбе народа этой страны в многочисленных книгах стихов и очерков (П.Антокольский. Сила Вьетнама.- Путевой журнал; Е.Долматовский. Записки с вьетнамского фронта; М.Ильинский. Напалм и пальмы; Б.Стрельников. 100 дней во Вьетнаме и многие другие). Но Симонов очерков не написал по очень серьезной причине: по словам его сына, поэт « не мог рассказать, что там на самом деле происходит. Он прежде всего видел наше участие в той войне, а опубликовать такие вещи было невозможно».
Поэтому стихи были для Симонова единственной возможностью "отчитаться" за эту командировку. «Да, - продолжает сын писателя, - он придумал такой ход и очень этим гордился. Отцовская публикация начиналась так:

Примите, товарищ редактор,
Отчет, изготовленный мной,
В основу положены факты
Из книжки моей записной.

Я видел Вьетнам под угрозой,
В условиях, близких к войне.
Но как-то не тянет на прозу,
Стихами хотелось бы мне…"

И поэт написал эти стихи: в 1971 году вышел его сборник «Вьетнам, зима семидесятого», в 1972 году еще один - «Чужого горя не бывает». В последнем из них и появился своеобразный ответ Симонова на вьетнамский перевод его
стихотворения в форме послания - «Товарищу То Хыу, который перевел «Жди меня». Оно менее известно читателю, особенно современному, поэтому хотим его напомнить:
Я знаю, здесь мои стихи живут
В прекрасном Вашем переводе.
И будут жить, покуда жены ждут
Тех, кто в походе.
Уж четверть века пушки бьют и бьют!
И вдовы на могилы ходят,
И, ждя живых, мои стихи живут
В прекрасном Вашем переводе.
Скорей бы наступил тот год
На длительном пути к свободе,
Когда стихи, как люди, свой поход
Закончат в Вашем переводе.
Пусть в этот день, когда уже не ждут
С войны людей и – тишина в природе,
Мои стихи, легко вздохнув, умрут
В прекрасном Вашем переводе.

Думается, было бы интересно перевести и это стихотворение Симонова на вьетнамский язык (если это, конечно, уже не сделано).
В 2015 году в «Вестнике Калмыцкого университета» была опубликована статья В.Ханиновой и Нгуен Дык Туана под названием «Жди меня» во Вьетнаме», в которой давалась интересная оценка значения симоновского стихотворения не только в плане политическом: «Это произведение помогло Великой Отечественной войне советского народа и многолетней войне вьетнамского народа стать одними из самых героических глав в истории человечества». Авторы - представители двух восточных народов (калмыцкого и вьетнамского) оценили его очень необычно, еще и с точки зрения буддийских морально-религиозных верований: они назвали стихотворение «законом кармы Симонова», которое «помогло ему войти в замок Бессмертных».
Высокая и заслуженная оценка!
IdaAndreeva
Сообщения: 29
Зарегистрирован: 22 фев 2019 19:52
Откуда: Санкт-Петербург
Род занятий: Научный работник. Филолог

Re: Год России и Вьетнама 2019-2020 в области литературы

Сообщение IdaAndreeva »

«ТЮРЕМНЫЙ ДНЕВНИК» ХО ШИ МИНА
(К 130- летию первого Президента Вьетнама и 60-летию
перевода его “Тюремного дневника”на русский язык)

Сегодня уже немногие знают, что первый Президент Республики Вьетнам, освободившейся от вековой колониальной зависимости в 1945 году (в ходе разгрома фашизма и японского милитаризма Советским Союзом), был не только выдающимся мировым политиком, но и прекрасно образованным человеком, талантливым поэтом, писателем и журналистом. Он хорошо знал отечественную и мировую литературу и фольклор. Был лично знаком со многими европейскими и русскими писателями (Луи Арагоном, Анной Зегерс, Эльзой Триоле, Ришаром Блоком, Пьером Эммануэлем, Ильей Эренбургом, Александром Фадеевым, Павлом Антокольским и др.), читал их произведения. Знал китайский, вэнъян , французский, английский, говорил и писал по-русски.
Он неоднократно бывал в СССР, начиная с 1923 года, когда приехал сначала в Петроград, а затем в Москву как один из делегатов очередного съезда Коминтерна. (Об этом повествуется в очерке О.Мандельштама «Нгуен Ай Куок. В гостях у коминтернщика» - ж. «Огонек», декабрь 1923 года). В общей сложности провел в Советском Союзе в разное время шесть лет.
Не раз в течение своей жизни Хо Ши Мин выступал и как литературный критик, автор статей по вопросам литературы, искусства и культуры. Но даже свои теоретические работы по проблемам национально-освободительного движения, многочисленные публицистические и политические статьи он умел писать, как отмечают исследователи, «убедительно, в изысканно простом стиле, чуждом «красивого словца», при этом по-восточному образно и колоритно: «Революционное движение подобно приливу, а надежные активисты подобны сваям, которые удерживают песчаные наносы, когда волна схлынет».
Его первые стихи были опубликованы на страницах подпольной печати во Франции, где он начинал свою революционную деятельность в 20-е годы прошлого столетия, когда Вьетнам был еще колонией. На сцене рабочего клуба в предместьях Парижа шла его гротескная пьеса "Бамбуковый дракон". А сатирические рассказы и очерки, шаржи и политические карикатуры с остроумными подписями регулярно появлялись во французской газеты «Пария». Тогда же он перевел с французского на вьетнамский язык «Интернационал».
Продолжал и потом писать стихи, хотя и урывками, когда вернулся на родину и стал во главе национально-освободительной борьбы всего Индокитая против колониального рабства в период Второй мировой войны.
В горах Вьетбака, на севере страны, когда народ Вьетнама с оружием в руках отстаивал свободу своей молодой республики от французских колонизаторов и японских милитаристов и было не до стихов, он все-таки писал их:
Глядя в ночь, вопрошает луна:
- Что, получилась строка?
- Мысли мои занимает война,
не до стихов пока.
А в 1945 году, когда в молодой Вьетнамской республике народ впервые свободно встречал свой традиционный новогодний праздник Тэт, Хо Ши Мин выступил по радио с обращением к соотечественникам и бойцам, еще воюющим на фронтах. Это обращение он завершил таким четверостишием:
Когда закончится победою война,
Мы тост поднимем и отведаем вина.
Пускай в семье родной сегодня многих нет,
Зато все вместе встретят новый, мирный Тэт.
С того дня обращение Президента к народу с новогодним поздравлением- четверостишием стало национальной традицией.
Поэт П.Антокольский в своем «Путевом журнале» вспоминает, как во время поездки во Вьетнам осенью 1958 года ему довелось встретиться с Хо Ши Мином: “«Я доложил ему о работе, проделанной за месяц пребывания в стране, напомнил, что в одном из вьетнамских журналов были недавно опубликованы его стихи. Реакция была совершенно неожиданной. Он весело рассмеялся! В глазах его вспыхнула веселая искра: “Ну, какой же я поэт, помилуйте, что вы! Просто в годы Сопротивления, когда мы скрывались в пещерах и джунглях Севера, у всех у нас было, к сожалению, много свободного времени. Вот мы и баловались стихами — и я, и другие товарищи. Во Вьетнаме все пишут стихи”. Но он писал тогда не только стихи, а создал еще и несколько патриотических поэм из героической истории своего народа (таких, как «Песнь о Чан Хынг Дао» и др.).
У вьетнамского народа действительно был необычный Президент: революционный вождь и талантливый поэт.
Не случайно его боевой соратник, известный поэт Вьетнама То Хыу после смерти Хо Ши Мина писал:
О Юг наш родимый, печаль велика,
Ты знаешь, что стих Хо Ши Мина умолк.
Но нет, он не умолк, а продолжал и продолжает звучать в стихах и поныне, особенно ярко - именно в его “Тюремном дневнике”.
Были в сложной жизни Хо Ши Мина работа в эмиграции и в подполье (когда он много раз менял имена и профессии, сидел в заключении), заочный приговор французскими колонизаторами к смертной казни в 1929 году и арест англичанами в Гонконге, который грозил неминуемой смертью.
Но самыми тяжелыми для него оказались 400 дней, проведенных в гоминьдановских тюрьмах Китая в 1942-43 годах, в самых нечеловеческих условиях. В железном ошейнике и деревянной колодке, со связанными руками в течение 14 месяцев его перегоняли из одной тюрьмы в другую, без всякого следствия и суда. Подвергали лишениям и пыткам, в результате чего он сильно исхудал, поседел, у него выпали зубы.
Об истории и причине этого ареста подробно рассказано в хорошо известной книге Е.Кобелева «Хо Ши Мин» (впервые вышла в Москве в 1979 году в серии «Жизнь замечательных людей» ).
Вот что в ней сказано: « В легендарной жизни президента Хо Ши Мина есть эпизоды очень печальные для него, но, в силу особых причин, окруженные ореолом славы в глазах современников и потомков. К ним относится период пребывания вождя вьетнамской революции в тюремных застенках чанкайшистского режима с августа 1942 по конец 1943 года. Хо Ши Мин тогда направлялся в Китай для установления связи с китайскими революционерами. Едва он перешел границу, как был арестован гоминдановскими властями, обвинившими его в "шпионаже".
Больше месяца его соратники, скрывавшиеся на Севере в пещерах Пакбо, ничего не знали о судьбе Хо Ши Мина. «На его поиски, - продолжает далее Е.Кобелев,- были посланы в Китай несколько товарищей. И вот однажды один из них принес в Пакбо китайскую провинциальную газету, которую ему удалось получить от Хо Ши Мина через подкупленного тюремщика в Лючжоу. Когда поля газеты смазали раствором йода, на них проступили буквы, написанные рисовым отваром. Потом такие газеты стали приходить чуть ли не каждую неделю. Свои краткие послания Хо Ши Мин обычно сопровождал четверостишием.»
Так было положено начало его «Тюремному дневнику», который увидел свет только через 17 лет, уже тогда, когда Вьетнам под руководством Хо Ши Мина стал свободным и независимым государством.
«Тюремный дневник» написан на вэнъяне (древними китайскими иероглифами ханван, которые использовались во Вьетнаме до 14 века). Сделано это было в целях конспирации, чтобы тюремщики не смогли его прочитать. А для публикации в 1959 -1960 годах стихи были переведены на современный вьетнамский язык куок нгы несколькими поэтами. Ханойский профессор Фонг Ле в своей статье “К путешествию оригинального “Тюремного дневника” (HAN NOM REVIEW, 3 (64) 2004, pp. 3 - 6 )” вспоминает, как в 1959 году Институт литературы Академии наук Вьетнама, который он тогда возглавлял, получил важное задание:” организовать серьезную работу над переводом “Тюремного дневника” с китайского языка на родной, чтобы своевременно издать полный текст вьетнамского перевода к 70-летнему юбилею со дня рождения Хо Ши Мина”, то есть к 19 мая 1960 года.
“ Главным ответственным и наиболее авторитетным переводчиком, который внес наибольший вклад в работу над переводом “Тюремного дневника”, - сообщает Фонг Ле, - был поэт Нам Чан (настоящее имя – Нгуен Хок Ши). Он лично перевел 114 стихотворений из 133-х в “Тюремном дневнике”. Перевод остальных 19 стихотворений был осуществлен другими поэтами: Ван Фунгом (Ван Чыком), Хуэ Ти, Чан Дак Тхо, Кхыонг Хыу Зунгом, Хоанг Чунг Тхонгом”. Отдельные переведенные стихотворения были напечатаны в ханойских журналах еще в 1959 году. Полностью же «Тюремный дневник» под известным псевдонимом Хо Ши Мина - Нгуен Ай Куок (Патриот) впервые был издан в Ханое в мае 1960 года в издательстве “Культура”, и это стало знаменательным событием в литературной жизни Вьетнама тех лет .
Первым же иностранным переводом “Тюремного дневника” оказался его
перевод на русский язык. “ Заслуга верного и высокохудожественного воспроизведения средствами русского языка и русского стиха мира образов хошиминовской поэзии, - пишут авторы Предисловия к изданию “Тюремного дневника” в 1975 году в Ханое на русском языке, - принадлежит известному советскому поэту П. Антокольскому”, который еще во время своей командировки во Вьетнам в 1958 году заинтересовался этими стихами.
В книге известного во всем Вьетнаме русиста и переводчика Хоанг Тхюи Тоана “К вопросу перевода “Тюремного дневника” на иностранные языки и его переводчики” (Ханой, Изд. Нге Ан, 2007) сообщается, что в основу перевода П.Антокольским был положен подстрочник (“буквальный перевод”), выполненный специально для него двумя профессиональными специалистами: русским Е.Федорцовым и вьетнамским Нгуен Тиен Тхонгом.
(Евгений Иванович Федорцов - один из первых выпускников Высшей Дипломатической Школы в Москве со знанием вьетнамского языка, 3-й секретарь первого Советского посольства во Вьетнаме с 1954 по 1958.
Вторым автором подстрочника, как свидетельствует Тхюи Тоан, стал Нгуен Тиен Тхонг. Это был переводчик, хорошо знавший русский язык. Об этом можно судить хотя бы по тому факту, что вместе с известным вьетнамистом Н.И.Никулиным они создали первый “Русско-вьетнамский разговорник”, который был издан в Москве в 1961 году).
Перевод П.Антокольского вышел на русском в 1960 году в Москве в издательстве ”Иностранная литература” (с большим предисловием самого поэта, в основу которого был положен его очерк о поездке во Вьетнам), как и оригинал на вьетнамском в Ханое, то есть к 70-летию Хо Ши Мина и 15-летию ДРВ.
А затем, в 1975 году он с небольшими дополнениями и исправлениями был переиздан на русском и в Ханое (“Издательство литературы на иностранных языках”). Далее этот перевод вошел в книгу: Хо Ши Мин. Избранное. Библиотека вьетнамской литературы (М.,1979,«Прогресс»), которая открывалась обширным предисловием К.Симонов, где он, в частности, писал:
”В самом облике Хо Ши Мина было нечто неповторимо поэтическое”.
Последний раз “Тюремный дневник” в России издавался в 1985 году ( Хо Ши
Мин. Избранные стихи и проза, М., “Художественная литература”).
В частном “Музее русской литературы” в Ханое его основателем - известным филологом - русистом и переводчиком Хоанг Тхюи Тоаном собраны многочисленные газетные и журнальные статьи, опубликованные тогда в Советском Союзе как отклики на русское издание “Тюремного дневника” (подобной уникальной подборки материалов сегодня у нас, вероятно, нигде не найдешь). Вот, например, какие сведения можно из них почерпнуть, по словам Тхюи Тоана: “Поэзия “Тюремного дневника” была представлена ​​на многих театральных сценах, во всех клубах культуры, и многочисленные читатели, а также литературные и художественные круги выразили свою признательность за содержание и искусство стихотворного создания “Тюремного дневника” Хо Ши Мином. В целом ряде критических работ, опубликованных в прессе как в Москве, так и за пределами столицы, были высоко оценены талант Хо Ши Мина как поэта и искусный перевод его произведения на русский язык. Русский перевод “Тюремного дневника” Павла Антокольского был сразу же использован как основа для многих переводов на языки некоторых республик Советского Союза того времени.”
Большая часть 133 четверостиший, которые составляют “Дневник”, объединена в нем тематически. И таких самостоятельных смысловых “главок” в произведении 102, при этом последнее четверостишие повторяется и в начале (хотя известно, что оно было написано уже после освобождения автора). Очевидно, можно с большой долей вероятности предположить, что подобная композиция “Дневника” появилась в процессе творческого подхода поэта и редактора Нам Чана к его переводу с вэнъяна на куок нгы (так как известно, что сам Хо Ши Мин не принимал, - да и не мог в то время принимать,- участия в этом процессе). Тогда же, вероятно, появились и названия частей-главок (если их не было у самого автора: ведь он не мог знать в тюрьме, как долго удастся ему сочинять и передавать друзьям очередные четверостишия и продолжать свой “Дневник”).
Вероятно, что либо самим Хо Ши Мином, либо составителем и редактором (может быть, и вместе с ним) было продумано такое интересное построение произведения. Тем самым более четкой стала общая (кольцевая его) композиция, что позволяет рассматривать “Тюремный дневник” не просто как поэтический цикл, что обычно делают критики. А если точнее определить его жанр, то можно сказать, что у Хо Ши Мина, как, например, и у А.Ахматовой в “Реквиеме”, “Тюремный дневник”- это своего рода поэма . То есть лиро-эпическое произведение, в котором ярко выражено автобиографическое, лирическое начало при всем объективном воспроизведении действительности.
Интересно сопоставить условия создания отдельных стихотворений и последующее их «сведение» в единое цельное произведение в “Тюремном дневнике” и в «Реквиеме». В обоих случаях мы видим сходный процесс рождения произведения по частям, в разное время в силу экстремальных объективных условий, в которых находились тогда их авторы.
То же первоначальное бытование отдельных стихов в устной форме, в памяти самого автора и ближайших друзей. Так, Лидия Чуковская, близкая подруга А.Ахматовой в страшные 30-е годы сталинских репрессий, когда поэтесса приходила к ней после Крестов, где стояла в длинных очередях с передачей арестованному сыну, вспоминает: “Руки, спички, пепельница …” Ахматова на ее глазах писала на небольших листочках бумаги и давала тогда ей и нескольким самым верным друзьям читать и запоминать короткие стихи, которые слагала устно, а потом сама тут же их сжигала в целях безопасности.
Схожим представляется в обоих случаях и последующее завершение, спустя достаточно длительное время, созданного ранее: объединение отдельных, небольших по объему текстов при издании в целостное законченное произведение с продуманной композицией.
Известно, что только в середине 60-х годов Ахматова перенесла сочиненные ею таким образом в 30 -е годы стихи на бумагу, соединив их (эпиграфом, Посвящением, Вступлением, Эпилогом и продуманным хронологическим расположением) в поэму, которой и дала название “Реквием”. Тот же процесс во многом претерпели стихи Хо Ши Мина (очевидно, благодаря творческому их переложению и компановке поэтом и редактором Нам Чаном) .
Здесь тоже есть Вступление, выражающее главную идею автора (“Пускай в тюрьме изнывает тело.., останусь мужествен до предела”), а также своего рода Предисловие под названием “Начинаю дневник”.
Стихотворения в “Дневнике” расположены в хронологическом и географическом «порядке» скитаний лирического героя - автора по многочисленным тюрьмам, Таким образом произведение приобрело своеобразную форму “путевого дневника” (как он, возможно, и возникал изначально «в уме» арестованного).
В обыденной жизни, как известно, дневник - «это хроникальная фиксация фактов, событий, которая ведется от первого лица; записанные реальными людьми сведения о текущих обстоятельствах их жизни, наблюдениях и т. п., как правило, с указанием даты в каждой записи. Особенностью дневника является то, что записи всегда современны фиксируемым событиям”. Часто дневник ведется во время путешествия (к примеру, у того же П.Антокольского - “Сила Вьетнама. Путевой журнал”) . В художественной литературе - это обычно прозаический жанр.
“Тюремный дневник” Хо Ши Мина написан стихами и от дневникового жанра, равно как и от жанра путешествия, в нем отчасти сохраняются лишь хронологический принцип и пространственное обозначение изображаемого (не забудем, что таким образом автор еще и передавал своим соратникам сведения о времени и месте своего нахождения). В нем ярко раскрывается внутренний, духовный мир человека, который предстает не просто участником и свидетелем внешних событий, а еще и активным лирическим героем своего произведения, переживающим эти события (по словам Антокольского,“он закреплял в летучих четверостишиях свои невеселые мысли и чувства”).
Как в каждом лиро-эпическом произведении, в нем есть сюжет со всеми его обязательными элементами. Завязкой действия можно считать стихотворение «Я был арестован в Цзужуне», где говорится об аресте лирического героя-автора и его «причине» (« оклеветали…, назвали шпионом»). Дальнейшее развитие действия -это вынужденное «путешествие» героя-узника от тюрьмы к тюрьме в течение 14 месяцев (“Я был в тринадцати уездах Гуанси, У восемнадцати тюремных ждал ворот”). Кульминация поэмы - стихотворение из 14 строк под названием «Прошло 14 месяцев» , где герой, с одной стороны, словно бы подводит “итог” тем суровым испытаниям, которым его уже подвергли тюремщики (в тюрьме -” во тьме”, “голоден”, “тела не мыл”, “шатаются зубы”, “седеют волосы от тоски”, “высох весь и черен”,). Но, с другой стороны, здесь же выражается непреклонная воля узника все стерпеть, ни в чем им не уступить, а главное - сохранить свой непреклонный боевой дух (“ Пускай мое тело иссохнет в муке, Я дух закалю, я силу скоплю”).И эти слова-клятва лирического героя проходят как его главное жизненное кредо через все повествование. Развязкой же действия служит последняя главка “Хороший день”, когда к узнику пришла свобода и “несчастье сгинуло навеки”.
При довольно небольшом объеме “Тюремный дневник” поражает многообразием и разнообразием своего содержания. Можно назвать следующие его основные идейно-тематические мотивы - “гнезда” (которые часто обозначены прямо в названиях стихотворений).
Во-первых, это “мир внешний”, та реальная действительность, в которой оказался лирический герой:
- обстоятельства ареста (“Пришел я в Китай с открытым лицом, А назван лазутчиком и лжецом”) и весь маршрут тюремного пути;
-“география” пути и способы передвижения ( Цзужун -Цзинская тюрьма -Таньбао -Лунцюань и т д.,“полсотни километров за день», «по горным опасным тропам» ; связанным-«обвил мне руки и ноги дракон», «сменили веревку ржавой цепью», в лодке — “привязан к рее”, «прошел я сотни рек и долин») ;
множество тюрем и везде суровый режим и нищий быт, болезни, истязания, побои и смерти; узники и их тюремщики (“В рубахах вшей арестанты бьют”, “За право входа в тюрьму - плати”,”! Обтянут кожей бедный скелет...Со мною рядом лежал, не проснулся”, “Дороже жемчуга крупинка риса”, “Болезнь - у смерти на краю”, “ Начальник тюрьмы знаменит как картежник, начальник полиции вымогает гроши”).
“Тюремный дневник” оказывается также, как верно замечено его русским переводчиком, “ густо населен: в нем теснятся... и важные уездные чиновники-мандарины, полицейские всех рангов, конвойные и тюремщики, картежники, взяточники; рядом с ними жалкие бедняки-узники, их близкие.., рабочие-кули, строившие дорогу, и еще какой-то горожанин, неожиданно любезный с автором, конвойный, оказавшийся добряком”. Кроме людей, действующими в “Дневнике” лицами оказываются, как отмечает П.Антокольский, “ и петух, возвещающий ... зарю, и увядшая роза, чье дыхание донеслось... сквозь зарешеченное оконце, и мелодия флейты, полная любовной тоски, и дорожный столб, друг путника, и любимая палка, украденная конвойным, и шахматы”, с помощью в которых узник постигает стратегию борьбы до победы.
Далее - это внутренний мир самого лирического героя, оказавшегося в таких необычных обстоятельствах: чувства и переживания в связи с личными тяготами, подчас “ невеселые мысли”, воспоминания о прошлом, об утраченной свободе и месте в строю бойцов (“Я потерял в цепях две трети года. Жаль времени. Когда ж в конце концов Я в строй вернусь? Когда придет свобода?”, “Но как мне горько в тюрьме томиться, Не слыша зовущей в битву трубы”).
Однако главное и постоянное настроение, владеющее героем, его внутренний “ огонь” - это мужество и стойкость перед лицом испытаний, стремление к борьбе, вера в победу своего дела, которое посвящено Родине и своему народу (“Кошмар стодневный”, но светит солнце и сердце бьется, пламенем горя”, “Пускай погибну...мы не рабы. Взвивайся, красное знамя борьбы!”).
Отсюда глубокое чувство патриотизма и осознание лирическим героем неразрывной связи с родной землей и своим народом (“Мне надо во Вьетнам, на родину мою. Китайский климат злой мне сковывает тело”, “Я предан родине, Люблю родной народ!”, “Но если в ту осень народу служил, То служба моя не могла измениться”).
Но при этом “мир внешний” в произведении” не ограничен тюремными стенами, так как лирический герой, даже находясь в тюремной камере, сохраняет по-прежнему интерес к жизни во всех ее проявлениях (“Пускай мне руки в сталь закуют, Кто запретит мне глядеть вокруг, Если птицы в горах поют?”).
Поэтому он радостно встречает и восход солнца, чей луч проник в тюрьму и согрел узника, и появление луны - “колдуньи”, которая шлет вдохновенье и помогает скоротать “бессонные ночи”. В его стихах находят свое отражение и переживание окружающий мир природы во всей его красоте (“красивый пейзаж”: реки и горы, рассветы и закаты, запах розы, пение иволги и крик петуха), воспоминания о жизни простых людей на воле с их каждодневными заботами (пастух под звуки свирели гонит буйвола, девушка толчет маис, в деревне начинается лущение риса, семьи собираются на праздник осени, звучит “голос флейты”), сочувствие простым людям в их тяжелом труде (“Кули строят дорогу”), сострадание и боль по отношению к другим узникам (“ Жена и муж как будто бы рядом, Стальной решеткой разобщены…“), желание помочь “друзьям по несчастью”, ненависть и обличение тюремщиков - этих ревностных “служителей закона”. Отсюда и различные виды пафоса в произведении: от высокого, драматического и оптимистического до сатирического, юмористического и проникновенно лирического, тонкий лиризм, ирония, сарказм, сатира и юмор.
А в развязке произведения, когда узник наконец-то вновь обрел свободу, его ликующий пафос неразрывно связан с окружающим природным миром. который словно вторит ему своим “хорошим днем” :
Сверкают горы. Блещут реки.
Как дышат сладостно цветы,
Как птицы на деревьях свищут,
Так люди с жизнию слиты -
Вслед за несчастьем радость ищут.
Скупо (через местные официальные газеты, тайком доставляемые охранниками) доходили в тюрьму сведения о политических событиях в мире, где все яростнее разгоралась Вторая мировая война и на Западе (между Германией и Советским Союзом), и на Востоке (между Японией-союзницей Рейха и странами Юго-Восточной Азии). Естественно, что они привлекали к себе пристальный интерес такого опытного политического деятеля, каким был Хо Ши Мин, и нашли отражение в его “Дневнике”. Так, он с открытой иронией комментирует приезд в Китай то английской, то американской делегаций для переговоров с гоминдановскими властями, сотрудничавшими в то время с Японией. Особенно же примечательна та меткая и точная оценка, которую он дает событиям войны, развязанной фашистской Германией, еще и с точки зрения борьбы колониальных народов Востока:
Вновь пять материков в огне кровавом -
И то нацистских дьяволов вина.
Вся Азия японцев бьет и бьет.
Велик народ иль мал - он восстает.
Есть в “Тюремном дневнике” еще одна тема, на которую хотелось бы специально обратить внимание. Это глубоко личная, лирическая тема любви.
Звучит в немногих четверостишиях, очень сдержанно, намеком, но удивительно тонко и проникновенно, именно как личные переживания. Она отчасти обозначена уже в кольцевой композиции обращением к “старинному другу” (“Отзовись, старинный друг”). Далее же , в четверостишии “Далекому другу”, звучит уже открыто:
Мы на прощанье друг другу клялись,
Что свидимся снова, когда созреет рис.
Но рис уже собран, перепахано поле, -
А я на чужой стороне, в неволе.

При этом лирический герой “Дневника” не говорит прямо о своих чувствах. Его больше волнует, как переживает эту вынужденную разлуку возлюбленная, о чем идет речь в главе “Голос флейты”:

За тысячи ли на высокой крыше
Любимая смотрит тоскливо вдаль.

И даже когда несколько четверостиший далее посвящены драматическим сценам свидания какого-то узника с его женой и заключению женщины с младенцем в тюрьму за мужа-дезертира (“Жена и муж как будто бы рядом, железной решеткой разделены”, “Как больно смотреть на муки жены”, “Не вернулся муж, ушел он далеко, Понапрасну жена тянулась к нему”), они имеют двойной смысл, так как явно соотносятся с судьбой самого лирического героя и его любимой. Не случайно после своего освобождения он вновь и обращается к ней - своему “далекому другу”.
О сложностях своей работы над переложением “Дневника из тюрьмы” (название в оригинале) рассказал сам П. Антокольский в Предисловии к первому его изданию в 1960 году: ”Задача переводчика, как всегда, сводилась к одному: возможно точнее и полнее передать средствами русского языка и русской стиховой культуры правду жизни, заключенную в этом поэтическом дневнике. Перевод вьетнамских стихов специфически труден потому, что вьетнамские слова очень коротки, поэтому шести- или восьмисложная строка значительно емче по содержанию, чем эквивалентная русская. Совершенно не совпадает с русской и мелодика вьетнамской речи. Эти обстоятельства и освобождали до некоторой степени переводчика и в то же время связывали его: он обязан был найти иные эквиваленты - ритмические, синтаксические, интонационные, для того чтобы передать своеобразие иной поэтической речи, иной национальной культуры. Переводчик прежде всего стремился к тому, чтобы его работа явилась фактом русской поэзии. Только в таком поэтическом зеркале читатель ясно и ярко увидит автора и окружающий его мир.” И с этой трудной задачей русский поэт прекрасно справился, творчески пересоздав мир и образы поэтических строк автора в своего рода поэме.
В оригинале, как сообщает известный русист и переводчик Нгуен Суан Хоа, “Дневник”написан “семисложными четверостишиями, где каждая строфа составляет 4 предложения, среди которых каждое предложение состоит из 7 слогов, первая, вторая и четвертая строки (или иногда только вторая и четвертая) рифмуются вместе в последнем слоге". Такая форма поэзии зародилась в 7-ом веке при династии Тан в Китае и стала затем использоваться и во Вьетнаме. Этот стихотворный размер в переводных стихотворениях Нам Чана был удачно соблюден.
У П. Антокольского использованы разные способы рифмовки : и чаще всего встречающиеся в русской поэзии перекрестный и парный, и достаточно редкий, когда рифмуются три строки:
Рис от лущенья стонет и болеет,
Но в ступке, словно хлопок, он белеет.
Так в жизни: настоящий человек
Все муки победит и одолеет.
В его переводе треть стихов имеет именно такой способ рифмовки, то есть близко к оригиналу. При этом созвучия могут объединять три строки в разных вариантах. Рифмы на 50% - мужские, что делает стих более четким и энергичным, передающим настроение и характер автора. Очень прихотлив у П.Антокольского и собственно стихотворный размер: сочетание разностопного ямбического и хореического стиха с пиррихиями и спондеями (то есть пропусками ударений или дополнительными ударениями в стопах). Это помогает передать отчасти и “непринужденность” дневниковых записей, и в то же время создать некий особый ритмический колорит стиха, несколько отличный от русского, но при том хорошо воспринимаемый русским читателем. Удачно переданы Антокольским точность реалистической детали, психологизм и психологический параллелизм, афористичность стиля автора “Дневника” (насколько можно судить по кратким отзывам вьетнамских критиков). Сохранены в переводе и национальные реалии, отраженные в произведении: картины быта и природы, национальные обычаи, праздники и события, фольклорные и исторические реминисценции (вот всего один из таких примеров: “Как смелость Чжан Фэя, деревья прекрасны. Как честь Гуань Юя, сверкает рассвет”). К некоторым из них даются в сносках необходимые комментарии.
“Тюремный дневник” уже при первой своей публикации на русском языке вызвал большой интерес в нашей стране. Как и само произведение, так и его перевод получили высокую оценку в критике.
Е.Кобелев, известный журналист-международник, ученый - востоковед, всю свою жизнь посвятивший Вьетнаму, проработавший там долгие годы в самое сложное время и лично знавший хорошо Хо Ши Мина, написавший и его первую “Политическую биографию”, и книгу о нем в серии “Жизнь замечательных людей”, отмечал, что «Тюремный дневник» —” не просто четверостишия, это рвущиеся из мрака к свету мысли автора, закованные в кольчугу чужого языка, это внутренний огонь, который помог ему выстоять, сберечь силы и снова вернуться в строй борцов революции. Великое мужество и яркий поэтический талант — этот сплав позволил Хо Ши Мину создать замечательный лирический рассказ, герой которого…- борец революции, несгибаемый, чуждый отчаяния, исполненный твердой веры в завтрашний день, в торжество справедливости”.
Поэта П.Антокольского во время работы над переводом “Тюремного дневника”, по его собственным словам, поразило то, что обо всем в нем “рассказано просто, без преувеличений, без недомолвок, без обиняков, сдержанно и точно. Если и прорывается изредка сильное чувство — досада, гнев, оскорбление, тоска по родине, жалоба на вынужденное бездействие в то время, когда решается судьба борющегося Вьетнама, — они именно прорываются: цель автора совсем другая: он стремится зафиксировать обстановку и окружение, нарисовать человеческие лица и взаимоотношения — вот его задача...Автор — прежде всего политический боец .., мечтающий о счастье человечества”.
А вот мнение еще одного поэта - К.Симонова, тоже побывавшего во Вьетнаме в период героической борьбы его народа с американской агрессией:”«Когда читаешь «тюремные стихи» Хо Ши Мина, поражаешься не только его выдержке, его спокойствию перед лицом опасности, смерти, но и тому, как все это, вместе взятое, ни на минуту не может истребить в нем любви к жизни, к природе, к людям. Поистине такие стихи в таких обстоятельствах мог написать только очень нравственно здоровый и сильный духом человек.”
Интересно, что в “Дневнике” отражен и сам процесс творческой работы узника -поэта над стихами, разные ее моменты и условия.. Это и вынужденное устное их создание (“Я не слагал бы стихов в уме”), и бессонные ночи, которые помогало скоротать их сочинение (“Ты в часы бессонницы напишешь чуть побольше ста четверостиший”), и болезнь, во время которой он продолжал творить ( Болезнь - у смерти на краю, но я не жалуюсь, я все-таки пою”), и даже луна - вечная спутница поэтов (“Луна … шлет узнику вдохновенье“).
И если в начале ареста лирический герой в надежде на скорое освобождение начал сочинять стихи, потому что “было много свободного времени (” Стихи слагаю для развлечения и жду свободы в цепях, во тьме”), то в итоге он приходит к утверждению высокой миссии поэта и его поэтического слова в революционной борьбе:

Пускай в стихах звенит и блещет сталь.
Поэт - боец, других бойцов ведущий.

Именно таким поэтом предстает он сам в “Тюремном дневнике”.
В 1990 г. ЮНЕСКО признала Хо Ши Мина "Героем национально- освободительного движения и выдающимся культурным деятелем".
Во вьетнамской критике очень часто сравнивают “Тюремный дневник” и условия его создания с книгой Юлиуса Фучика “Репортаж с петлей на шее”.
Известный чешский журналист, антифашист, участник Движения Сопротивления в годы Второй мировой войны, Фучик был арестован в апреле 1942 года и казнен 8 сентября 1943 года в берлинской тюрьме Плетцензее. Там он и написал свою книгу, опубликованную в 1945 году.
В предисловии к русскому изданию “Репортажа” писатель Б.Полевой поведал, как удалось сохранить это необычное произведение: “Добрый друг и товарищ автора по совместной борьбе в антифашистском подполье, его вдова, сама являющаяся одной из героинь этой книги,- Густа Фучикова рассказывает, как эта книга писалась, как разные хорошие люди, пряча крохотные листики, написанные на папиросной бумаге, выносили их из тюрьмы, как другие добрые люди, живущие на воле, складывали их и, рискуя своей свободой, хранили. И сохранили до тех самых дней, о которых мечтал и в которые верил до самого своего последнего вздоха замечательный чешский журналист. Это книга о смысле жизни и мере ответственности каждого человека за судьбы мира, осуждение фашизма: «Люди, я любил вас. Будьте бдительны!»
В 1950 году автор “Репортажа” был удостоен Премии Мира (книга к тому времени была уже переведена на многие иностранные языки. На русском вышла в 1947 году под названием «Слово перед казнью»).
Рядом с Фучиком и Хо Ши Мином с их пламенными, глубоко гуманистическими книгами, созданными в столь необычных обстоятельствах, по праву можно поставить и татарского поэта Мусу Джалиля с его “Моабитской тетрадью”.
Известный, поэт, ответственный секретарь Союза писателей Татарии, он добровольцем ушел на фронт в самом начале Великой Отечественной войны. Был сотрудником фронтовой газеты, в 1942 году раненым попал в плен. Вместе с друзьями вел антифашистскую борьбу. Арестован в августе 1943 года за организацию перехода на сторону Красной Армии так называемого татарского легиона, созданного нацистами из числа пленных. Казнен через год после Фучика (25 августа 1944 года) в той же тюрьме Плетцензее.
В неволе он продолжал писать стихи. В Моабитской тюрьме, где он первоначально находился, в “каменном мешке” вместе с ним сидел Андре Тиммерманс – бельгийский патриот. Муса отрезал бритвой полоски от полей газет, который приносили бельгийцу. Из этого ему удавалось сшивать крохотные блокноты, где он и писал стихи.
Наряду с трагической историей своего пленения (“Отказался от последнего слова друг-пистолет”), рассказом о тяжких условиях плена:
Бараков цепи и песок сыпучий
Колючкой огорожены кругом.
Как будто мы жуки в навозной куче:
Здесь копошимся. Здесь мы и живем
и тягостными раздумьями над своей судьбой:
В стране врагов я раб тут,
я невольник,
Без родины, без воли — сирота…,

в них звучит открытое осуждением тюремщиков-фашистов:
Что там волки! Ужасней и злей-
Стая хищных двуногих зверей -
и ненависть к ним:
Пламенем ненависти исходит
Раненое сердце орла.
Есть в “Моабитской тетради” и стихи о любви (обращенные к жене и дочери), воспоминания о мирной жизни, баллады и юмористические зарисовки, послания к друзьям и картины родной природы.
Но главными мотивами большинства стихотворений остаются стойкость и мужество борца перед лицом врага:
Нет, врешь , палач, не встану на колени,
Хоть брось в застенок, хоть продай в рабы,
Умру я стоя, не прося прощенья,
Хоть голову мне топором руби.
В тюрьме у него все еще остается оружие для борьбы - его поэтическое слово (“Я жив, и поэзия не умерла”), силу которого он знает. И потому готов писать стихи до последних минут жизни:
Пускай мои минуты сочтены,
Пусть ждет меня палач и вырыта могила,
Я ко всему готов. Но мне еще нужны
Бумага белая и черные чернила!

На последней страничке первого блокнота со стихами Джалиль оставил такую запись: «К другу, который умеет читать по-татарски: это написал известный татарский поэт Муса Джалиль… Он в 1942 году сражался на фронте и взят в плен. …Его присудят к смертной казни. Он умрет. Но у него останется 115 стихов, написанных в плену и заточении. Он беспокоится за них. Поэтому если книжка попадет к тебе в руки, аккуратно, внимательно перепиши их набело, сбереги и после войны сообщи в Казань, выпусти их в свет как стихи погибшего поэта татарского народа. Таково мое завещание. Муса Джалиль. 1943. Декабрь».
Всего в неволе им было написано 125 стихотворений на татарском языке, но арабской графикой либо латиницей (чтобы не прочитали тюремщики). Их сохранили и вынесли из тюрьмы разные люди (русские, татары, иностранцы).
Первые публикации состоялись в 1953 году в «Литературной газете» (в русском переводе со статьей К. Симонова). Затем последовали многочисленные издания уже отдельной книгой. В 1956 году Джалилю было присвоено высокое звание Героя Советского Союза, а в 1957 году его “Моабитская тетрадь”удостоена Ленинской премии. Стихи Джалиля не раз переводились и на вьетнамский язык.
Да, Слово тоже всегда было грозным оружием в борьбе, даже если это были поэтические произведения.
В нынешний год 75-летия окончания Второй мировой войны нужно отдать особую дань уважения таким поистине “рыцарям духа”, какими были и остаются вьетнамский революционер Хо Ши Мин, чешский журналист Юлиус Фучик и татарский воин-поэт Муса Джалиль. В их судьбе можно увидеть много удивительных перекличек: участие в борьбе против фашистов (Фучик и Джалиль, — на Западе против гитлеровцев, Хо Ши Мин-на Востоке против японских милитаристов), нахождение в одно и то же время в тюрьме, создание художественных произведений в условиях конспирации, издание их в послевоенные годы, переводы на иностранные языки, широкое признание. Они совершили свой человеческий и гражданский подвиг, нашедший отражение в Слове - их книгах, ставших их «поэтическим эхом» и не утративших своего гуманистического звучания и сегодня.

И.Андреева
к.ф.н.


ПРИМЕЧАНИЕ: Автор статьи выражает большую признательность и благодарность своему другу и коллеге - известному вьетнамскому русисту и переводчику Нгуен Суан Хоа за предоставление и перевод на русский язык неизвестных российскому читателю вьетнамских документов по данной теме.
IdaAndreeva
Сообщения: 29
Зарегистрирован: 22 фев 2019 19:52
Откуда: Санкт-Петербург
Род занятий: Научный работник. Филолог

Re: Год России и Вьетнама 2019-2020 в области литературы

Сообщение IdaAndreeva »

Большое спасибо!
IdaAndreeva
Сообщения: 29
Зарегистрирован: 22 фев 2019 19:52
Откуда: Санкт-Петербург
Род занятий: Научный работник. Филолог

Закладной камень памятнику Хо Ши Мина в ПетербургергеRe: Год России и Вьетнама 2019-2020 в области литературы

Сообщение IdaAndreeva »

8 октября в Петербурге на улице Хо Ши Мина состоялось открытие закладного камня на месте будущего памятника первому президенту Вьетнама. Эскиз скульптуры готовится вьетнамской стороной, а в основу архитектурного оформления прилегающей территории российскими архитекторами положена идея "тропы Хо Ши Мина", которая должна отразить борьбу народа Вьетнама за свою свободу. Открытие памятника намечено на 19 мая 2021 года, когда будет отмечаться 130-летие Хо Ши Мина.
IdaAndreeva
Сообщения: 29
Зарегистрирован: 22 фев 2019 19:52
Откуда: Санкт-Петербург
Род занятий: Научный работник. Филолог

Re: Год России и Вьетнама 2019-2021 в области литературы

Сообщение IdaAndreeva »

Лермонтов во Вьетнаме



viewtopic.php?p=35844#p35844
IdaAndreeva
Сообщения: 29
Зарегистрирован: 22 фев 2019 19:52
Откуда: Санкт-Петербург
Род занятий: Научный работник. Филолог

Re: Год России и Вьетнама 2019-2021 в области литературы

Сообщение IdaAndreeva »

Ханой на строгом карантине. Сижу и перевожу заново
"Дары Терека" Лермонтова.
Фото сделал только что мой 10-летний внук Ань Куан

(2 августа 2021 года)

E2F02644-9556-42C2-A87B-3E2200F6AC4C.jpeg
Ву Тхе Кхой-русист и переводчик,
Заслуженный учитель Вьетнама


М. Лермонтов очень рано, в числе первых русских авторов, пришел во Вьетнам, начиная еще с 20 -х годов прошлого века.
Ву Тхе Кхой, русист-переводчик, учившийся в Москве еще в 50-е годы и уже тогда заинтересовавшийся творчеством поэта, вспоминает: « По возвращении на родину, с 1962 года, в процесе преподаваниия русско-советской литературы на курсах повышения квалификации для преподавателей русского языка, я начал первые изыскания по творчеству Лермонтова во Вьетнаме».
 Оказалось, что роман "Герой нашего времени", переведенный Вилламари на французский язык («Un Héros de notre Temps». Trad. de Villmarie, Paris, 1922), поступил в Центральную Индокитайскую библиотеку в Ханое ещё в 1926 году. За ним последовали поэмы "Демон" и "Мцыри" (в переводах на фрацузском же М. Семенова и И.Тургенева:Lermontoff.  «  Le Demon suivi des Hommes de Dieu ». Traduit de Russe par Marc Semenoff. Paris Librairie Plon, 1923). Очевидно, их привезли прежде всего для французов-офицеров и чиновников, а потом, по мере развития французского образования в системе колониальных школ и гимназий, к русской литературе приобщались и вьетнамцы, овладевшие французским языком.
В 1954г., после прекращения военных действий и восстановления мира в Индокитае , в Ханой вернулись вместе с частями Народной армии и работники культуры и просвещения. На  уличных «развалах» столицы они приобретали тогда многие произведения художественной литературы, которые дешево, наспех уступали сотрудничавшие с французами и решившие бежать на юг,  в Сайгон, жители города. Так достались, по его собственному признанию, будущему Заместителю директора Института литературоведения  Академии наук Вьетнама доценту Ву Дык Фуку роман Лермонтова   «Герой нашего времени» и его биография на французском языке: Henri Troyat - “L’étranger destin de Lermontoff”.
Первый перевод произведения Лермонтова с французского языка на вьетнамский, как было обнаружено переводчиком и основателем Музея русской литературы в Ханое Хоанг Тхюи Тоаном, был сделан в 1952 году. Перевод стихотворения “Нищий” осуществил преподаватель литературы Ханойского университета Ле Ван Хой и напечатал в составленном им же сборнике "Западный ветер", включавшем стихи 20 поэтов из 37 европейских стран.
В 1960 году первое крупное произведение М. Лермонтова - «Герой нашего времени» вышло в  издательстве «Ван Хоа» («Культура») в переводе с французского языка на вьетнамский Его осуществил известный переводчик французской и английской литературы Фам Тхюи Ба. Перевод оказался удачным (хотя довольно значительно пострадала речевая характеристика героев романа, что неизбежно в переводах не с оригинала). Но роман (в особенности главный герой Печорин) «своеобразно» воспринимала тогда вьетнамская молодежь, только что прошедшая восьмилетнюю Освободительную войну против французских захватчиков, ибо в то время во Вьетнаме «культовыми» были героические личности Павла Корчагина и молодогвардейцев. Поэтому одно время библиотекарям даже запрещали выдавать роман Лермонтова студентам. Более удачный и современный перевод «Героя нашего времени» на вьетнамский был осуществлен в 1996 году и выполнен непосредственно с языка оригинала известным писателем Ань Чуком.
В 1962-64 молодой преподаватель филфака Ханойского университета Нгуен Ким Динь проходил стажировку в МГУ под руководством проф. Бродского. Будучи увлечен поэзией Лермонтова, Ким Динь перевел тогда поэму «Демон» и отправил рукопись в Ханой на кафедру русско-советской литературы профессору Хоанг Суан Ни. К сожалению, этот первый полный перевод "Демона" не сохранился. Рукопись его, как рассказал Ким Динь, студенты передавали из рук в руки, переписывали, а когда в 1964 разгорелась война против американских агрессоров, кто-то из призывников унес ее с собой на южный фронт и она исчезла в сражающихся джунглях. (Позднее новый перевод *Демона» осуществил поэт Ле Дык Мань).
Но это был не единичный случай, когда Лермонтов помогал вьетнамцам «воевать». Вот еще два примера активного «участия» Пушкина и Лермонтова в борьбе вьетнамского народа за свою свободу и независимость. В 1964 году студент филфака Ханойского университета, ныне известный поэт Ань Нгок,   защитил дипломную работу по лирике М.Лермонтова, в которой в качестве приложения было дано около 50 стихотворений в его переводе. Тетрадь с записью оригиналов стихотворений Пушкина, Лермонтова и своих переводов Ань Нгок всегда носил с собой, участвуя в боях, а во время затишья, сидя в блиндаже под землей, читал любимых поэтов . К сожалению, тетрадка его пропала под бомбежкой американских самолетов, как он сам поведал. А студент радиотехнического вуза Нгуен Тхюи Кха, ныне известный поэт и музыкант, который был тоже увлечен поэзией Лермонтова, во время занятий по русскому языку в вузе переписывал в свой дневник оригиналы его стихов. Далее, во время лечения в госпитале ( на «тропе Хо Ши Мина» в горах Чыонг Шон) он сочинил музыку к своему же переводу стихотворений Лермонтова “Прощанье” и “Выхожу один я на дорогу” (создав вьетнамский вариант слов к музыке одноименного русского романса).  
В разгар разрушительных налетов американской авиации, когда города Северного Вьетнама подвергались ожесточенной бомбежке, и поэтому культурные и образовательные учреждения ДРВ должны были эвакуироваться в отдаленные сельские районы, литературные и вузовские круги Ханоя решили обязательно отметить 150-летие со дня рождения М..Лермонтова. В Союзе вьетнамских писателей и редакции его органа “Литература и искусство”, а также на кафедрах некоторых вузов прошли юбилейные заседания. В журнале «Литературоведение» (№11 за 1964) появилась большая статья Ву Тхе Кхоя (за псевдонимом Ван Кхой) “Лермонтов - мятежная душа поэзии”. Статья представляла собой первый во Вьетнаме научно-критический обзор всего творчества М. Лермонтова. В ней подчеркивался бунтарский дух его поэзии и разъяснялись, в частности, социально - исторические предпосылки образа “лишнего человека” Печорина.  Данная статья, а также речь упомянутого выше проф. Ким Диня на юбилейной церемонии содействовали более верному восприятию творчества поэта, что дало основание официальным кругам снять негласный запрет с романа  “Герой нашего времени” и поставить задачу выпустить первое авторское издание сочинений М.Ю. Лермонтова.
После восстановления мира во Вьетнаме в 1954 году, а также возобновления деятельности Ханойского государственного университета и первого в истории высшего образования страны факультета иностранных языков с отделением русского языка в Ханойском педагогическом институте в вузовские программы ввели курсы русско-советской литературы. Именно преподаватели и студенты-русисты этих вузов с 60-х годов прошлого века и стали переводить стихи А.Пушкина и М. Лермонтова непосредственно с русского языка.
Среди них прежде всего следует назвать имена двух выпускников Московского государственного педагогического института 1961 года: Хоанг Тхюи Тоана и Ву Тхе Кхоя.
Первый из них вскоре стал не только переводчиком, но и редактором, а затем в течение длительного времени заместителем директора издательства «Ван хок» ("Художественная литература»). А второй, одновременно с длительной преподавательской деятельностью в Ханойском институте иностранных языков, все свое свободное время посвящал переводам русской литературы, и в первую очередь поэзии любимого Лермонтова.
Хоанг Тхюи Тоан стал готовить лермонтовское издание сразу после выпуска в свет первого во Вьетнаме сборника произведений А.Пушкина в 1965 году (позднее он же подготовил и издал Собрание сочинений А. Пушкина в 5-ти томах,, будучи основным его исследователем и переводчиком).
В этом ему активно помог его сокурсник по МГПИ, преподаватель русского языка и литературы Ханойского института иностранных языков Ву Тхе Кхой. . Он организовал из своих коллег по институту группу единомышленников, талантливых переводчиков (куда вошли Ле Дык Ман, Нгуен Монг Лонг, Нгуен Минь Ды и др.). Вместе с Хоанг Тхюи Тоаном они взяли на себя основную нагрузку 7-летней работы в военных условиях над первым во Вьетнаме сборником М.Ю. Лермонтова.
Книга под названием «М.ЛЕРМОНТОВ. ПОЭЗИЯ» вышла в свет в 1978 году. Она включала в себя 3 поэмы («Мцыри», «Беглец» и «Демон») и 65 лирических стихотворений, из которых только 12 переводов принадлежат людям вне «основной» группы во главе с. Тхюи Тоаном. Ему же, как штатному сотруднику издательства «Художественная литература», выпала роль составителя и презентатора ( автора вступительной статьи о жизни и творчестве М.Ю. Лермонтова). 12 переводов выполнены Тхе Кхоем, более 20 -Тхюи Тоаном. Имена 11 авторов переводов значатся на оборотной стороне первой страницы и под каждым переводом (10 человек переводили с русского, только известный поэт старшего поколения Тэ Хань-с французского).
Хоанг Тхюи Тоан позднее создал также целый раздел, посвященный теме «Лермонтов во Вьетнаме» в своем частном Музее русской литературы в Ханое. В 1991 году он издал книгу «Мне надо сказать о России» (в своем переводе), куда вошли «Прощай, немытая Россия!» Лермонтова, «Умом Россию не понять» Тютчева, «Россия, нищая Россия» Блока, «Письмо матери» Есенина, «Мне голос был» Ахматовой, «Возвращаясь домой» Прокофьева, «Портрет моего современника» Сельвинского и др.)
Второе, более полное издание произведений Лермонтова вышло в свет только через 36 лет, уже в наше время (в силу сложных политических и культурных событий, переживаемых Россией и Вьетнамом в 90-е годы). Это был сборник

«М.Ю. ЛЕРМОНТОВ. ЛИРИКА» . Параллельно на русском и вьетнамском языках.
Составители: Доан Ты Хюен и Ву Тхе Кхой
Предисловие и примечания: Ву Тхе Кхоя
Издательство «Ван Хок» - Центр культуры и языка «Восток и Запад»
Ханой – 2014

Это было первое параллельное русско-вьетнамское издание поэта.
Сборник был составлен Ву Тхе Кхоем совместно с Доан Ты Хуеном и посвящен 200-летию со дня рождения поэта. Значительная часть переводов выполнена Тхюи Тоаном, самим Тхе Кхоем, а также его ученицей, тоже переводчицей-русисткой, выпускницей филфака Ленинградского университета Нгуен Куинь Хыонг (автором переводов более 500-сот стихотворений разных русских и советских поэтов)
и другими интерпретаторами.
В нем представлены уже 92 стихотворения М. Лермонтова, а также поэмы «Мцыри», «Демон» и «Беглец» в 154 переводах (к «Парусу», например, подобраны 6 вариантов перевода), принадлежащих 32 авторам самых разных возрастов и профессий. Текстам предшествует вступительная статья Ву Тхе Кхоя - «В авангарде парус», а также Послесловие.«Восприятие творчества М. Лермонтова во Вьетнаме». Ему же принадлежат переводы 11 стихотворений в сборнике под псевдонимом Ван Кхой. Как приложение (для художественной самодеятельности студентов-русистов) в издание включен ряд романсов с нотами русских и вьетнамских композиторов на стихи Лермонтова.
В ведущих научно-художественных журналах Вьетнама («Литературоведение» - орган Института литературы АН СРВ, "Литература и искусство" – орган Союз вьетнамских писателей, "Поэзия") появились и другие статьи Тхе Кхоя о жизненном и творческом пути русского поэта: "Лермонтов- мятежная душа поэзии" (1964), "Ещё раз о роковой дуэли" (1984) и др.
  За время своей работы над поэзией Лермонтова этот «главный вьетнамский лермонтовед», как его называют коллеги, перевел 32 стихотворения, в том числе " такие важные в идейно-художественном отношении", по его словам, как " Парус", "Кинжал", "Поэт", "Дума", "Пленный рыцарь", "Родина", "Бородино", "И скучно и грустно", "Выхожу один я на дорогу" и др.
А первый его интерес к этому русскому поэту проявился, как вспоминает Хой, еще на студенческой скамье, когда он проходил педагогическую практику в одной из московских школ и давал уроки в 8 классе именно по творчеству Лермонтова. Потом из этого выросла его дипломная работа, защищенная на «отлично» в 1961 году, спецкурс для
студентов-русистов в Ханойском институте иностранных языков и Ханойском университете (с 1962 по 1994 годы), а параллельно — не прекращающаяся по сей день кропотливая работа над переводами произведений любимого поэта.
Интерес представляет сделанная Ву Тхе Кхоем вариация текста «Паруса» для вьетнамского романса на музыку Варламова. Вот какие разъяснения дает он сам по этому поводу: «Наш язык, как известно, тональный и имеет 6 тонов разной высоты. Ни один вариант поэтического перевода «Паруса» нельзя петь на музыку Варламова: высота тона вьетнамского слова не совпадает с высотой соответствующей музыкальной ноты. Вот почему пришлось варьировать  перевод авторского текста, создавать его вьетнамский инвариант для исполнения под музыку русского композитора.  Другое дело, когда вьетнамский композитор сочиняет музыку для готового поэтического текста перевода: он сам подбирает свою мелодию к соответствующему тону слова переведенного текста или сам варьирует его по необходимости.
  Именно так и поступила известный композитор Чыонг Тует Май, сочинившая музыку к переводу на вьетнамский язык другого стихотворения Лермонтова - «Утес».  (Заметим, кстати: оба романса на стихи Лермонтова часто исполняются и хорошо известны во Вьетнаме).
В этом году, к 180-летию со дня гибели поэта Тхе Кхой передал часть материалов из своего архива, связанных с его работой над переводом и изучением творчества Лермонтова (в частности, уникальную дипломную работу 1961 года в собственном рукописном виде), в дар Лермонтовскому музею-заповеднику в Тарханах, с которым у него установились дружеские связи.
Сейчас он усиленно трудится над переводом поэмы "Песня про купца Калашникова", а в Ханойском издательстве «Детская литература» в его переводе готовится к выпуску отдельной книгой «Бородино» с прекрасными иллюстрациями ленинградского художника Владимира Шевченко (они предоставлены дочерью покойного - Галиной Шевченко, жительницей нашего города).
Произведения Лермонтова в различных переводах включались также в такие издания, как «Лирика» («Издательство Союза писателей», 2005, переводчик Та Фыонг), «Мировая лирика ХХ века» («Художественная литература», 2005, переводчик - поэт Банг Вьет), они вошли также в Собрание русской литературы в 50-ти томах, выпущенное издательством «Ким Донг».
К юбилею этого года в Ханое, в самый разгар карантина, был создан и размещен в Интернете документальный видеофильм «Лермонтов во Вьетнаме». Автор его-известная вьетнамская писательница, поэт и переводчик- русист Нгуен Тхюи Ань, в 2018 году удостоенная всероссийской премии «Словес связующая нить» (за книгу «Моя Ольга Берггольц» и перевод ее стихов). Она является одной из многочисленных учениц Тхе Кхоя, из уст которого она, по ее собственным воспоминаниям, впервые услышала в 13 лет стихи Лермонтова. А «Парус» , который она выучила тогда наизусть, помог ей стать победительницей Конкурса чтецов, затем Олимпиады по русскому языку во Вьетнаме, что открыло ей дорогу не только на учебу в советском вузе в Москве, но и шире - в литературу и педагогику (Тхюи Ань — кандидат педагогических наук, основатель известного не только в Ханое «Клуба чтения с детьми», автор новаторских учебников по методике работы с детьми). Она и сама пишет стихи и создала свой вариант перевода «Паруса», а также перевела несколько других его стихотворений.
В Филиале Института русского языка имени Пушкина в Ханое к юбилею поэта должна была также открыться памятная выставка материалов «Лермонтов во Вьетнаме», подготовленная Хыонг Тхюи Тоаном и Ву Тхе Кхоем. Пока открытие ее приостановлено из -за закрытия помещения Филиала вследствие карантина по ковиду.
Но, несмотря ни на что, интерес к русскому поэту в стране Хо Ши Мина (который тоже был поэтом) не угасает.
Когда началась пандемия, осенью прошлого года Ву Тхе Кхой начал регулярно выкладывать на своей страничке в фейсбуке стихи любимого поэта на двух языках - «для поднятия духа», как он выразился (хотя сам в это время находился в больнице).
Сначала это было «Бородино» в сопровождении рисунков В.Шевченко, затем последовали «Парус» и любовная лирика, впервые переведенная им на вьетнамский.
И это вызвало одобрительные отклики широкой вьетнамской аудитории: «Так хорошо!», - «Учитель, мне так нравится!», - «Не могу читать по-русски, но вьетнамская версия - очень волшебная магия »(в ответ-реплика Хоя: «Эта «магия» принадлежит оригиналу, я просто пытаюсь дотянуться»), - «Ты опять устроил героический бой, как Кутузов!», -«Как же здорово, мастер Хой! Сидим дома из-за пандемии, ты помогаешь с ней бороться, вот так» - «Русский оригинал и его зеркальный перевод прекрасны».
Не случайно сам Лермонтов писал:
Есть сила благодатная
В созвучьи слов живых.
И дышит благодатная,
Святая прелесть в них.

И. Андреева, к. ф. н.

(Основная часть фактического материала для данной статьи была любезно предоставлена автору давним коллегой и другом, русистом -переводчиком, Заслуженным учителем Вьетнама Ву Тхе Кхоем, которому автор выражает большую благодарность, а также свое восхищение многолетней преданностью русской литературе, в особенности поэзии М.Лермонтова)
IdaAndreeva
Сообщения: 29
Зарегистрирован: 22 фев 2019 19:52
Откуда: Санкт-Петербург
Род занятий: Научный работник. Филолог

Вьетнам читает Достоевского

Сообщение IdaAndreeva »

Вьетнам читает Достоевского

Ф.Достоевский, наряду с А.Пушкиным, М.Лермонтовым, Л.Толстым, самый известный русский писатель во Вьетнаме. Первые упоминания о нем в печати и первые перевода его произведений относятся еще к 30 - м годам прошлого века. Старейший вьетнамский поэт То Хоай вспоминал позднее: "Шедевры русской классики, пусть тогда еще во французских переводах, пришли к нам, в далекую страну на берегу Восточного моря. Мы зачитывались "Преступлением и наказанием", "Братьями Карамазовыми", "Белыми ночами".
Общечеловеческие, философские проблемы, которые поднимает Достоевский в своем творчестве, вызывали большой интерес вьетнамцев, а у ряда вьетнамских писателей - и стремление к подражанию. Уже тогда было предпринято несколько попыток создания литературных переложений произведений писателя (с французского) и адаптации их для вьетнамского читателя. Так, в 1938 г. Хо Бьеу Чань, в своем романе "Отчаянный человек" использовал сюжет "Преступления и наказания" (с указанием первоисточника).
Одновременно вьетнамские критики начали знакомить читателей с основными моментами жизни и творчества писателя, а главное - стремились к пониманию тайн психологии человека, открытых русским писателем в его произведениях. Высокая оценка художественных достижений писателя содержится, например, в лекции известного и старейшего писателя Нгуен Туана с интересным названием «Достой» (Дос — Достоевский, той по-вьетнамски — я), прочитанной в Ханое" в 1956 г., где русский писатель предстал как "вершина литературы", а его произведения - как "крик души о любви и счастье, о справедливости и истине", сочетающий «высокое и обыденное».
В 1964 году сведения о Достоевском вошли в известный «Словарь знаменитых личностей», изданный в Сайгоне.
Одна только библиография Достоевского на вьетнамском языке на сегодняшний день содержит более ста названий: 37 переводов и 69 статей, исследований, монография. Можно сказать, что во Вьетнаме сложилась уже своя, национальная школа «достоеведов». Среди них в первую очередь надо назвать имена таких переводчиков, как Фам Минь Хунг («Братья Карамазовы»), Дык Мань («Бедные люди»,«Записки из мертвого дома», «Кроткая», рассказы), Ань Нгок («Униженные и оскорбленные»), Чыонг Динь Кы («Преступление и наказание», «Игрок»), а также исследователей Фам Винь Кы (статьи о полифонической природе романов писателя и способах ее передачи на вьетнамском языке), До Хай Фонг (составитель библиографии), Фам Винь Кы (профессор, к.ф.н., почетный доктор Литературного института имени М.Горького, исследовавший соотношение реализма и психологизма у Достоевского, «реализма в высшем смысле этого слова») и других.
Достоевский - сложный писатель, трудный в переводе, и отношение к нему, истолкование его творчества во Вьетнаме до воссоединения страны в 1975 году было неоднозначным на Севере и Юге ( а также и позднее в связи с некоторыми общими идеологическими установками). В критических работах порой звучали упреки в ницшеанстве, защите бесовщины и карамазовщины, противопоставлялся Достоевский-художник Достоевскому-писателю, как это было и в советских исследованиях того времени.
Но при это всегда подчеркивался его высокий гуманизм, защита бедных людей, униженных и оскорбленных, что особенно привлекало вьетнамцев, которые прошли через многие годы испытаний и страданий за 30 лет войны. Им были близки также мечты писателя об идеальном человеке и роли красоты в жизни людей. Трагическая судьба Сонечки Мармеладовой и Настасьи Филипповны напоминала им судьбу любимой героини из «Повести о Киеу» («Стенания истерзанной души») классика вьетнамской литературы 18 века Нгуен Зу.
Отвечая на вопрос об отношении к Достоевскому и причинах интереса к нему во Вьетнаме, переводчик Дык Мань, который более 50 лет связан с русским языком и литературой, сказал:  «Достоевский написал «Записки из мертвого дома» под впечатлением о годах каторги. Однако можно сказать, что данное произведение достигло глубокой человечности и несет глубокие философские размышления. Автор призывает людей жить дружно и любить друг друга, благодаря чему общество может развиваться в направлении к лучшему».
Начиная с 1990 г., творчество Достоевского заняло видное место в программе вузов Вьетнама и пособиях по русской литературе. Вьетнамскими исследователями был защищен ряд диссертаций по его творчеству в России и во Вьетнаме, опубликованы сборники статей и монография о жизни и творчестве писателя. В свое время (в 1971, 1981 и 1991 годах) в стране были отмечены различными мероприятиями (конференции, публикации) юбилейные даты, связанные с жизнью и творчеством писателя. В 2001 г. журнал "Иностранная литература" выпустил номер, специально посвященный Достоевскому.
Многие произведения писателя во Вьетнаме переводились и издавались неоднократно. Так, самый известный и читаемый его роман о «Преступление и наказание» выходил в разных переводах 4 раза, как и другой роман - «Братья Карамазовы». Дважды издавались (тоже в переложениях различных переводчиков) «Идиот», «Бесы», «Подросток», «Бедные люди», «Белые ночи», «Записки из мертвого дома». Неоднократно также выходили сборники повестей и рассказов.
ВЬЕТНАМ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛЮБИТ, ЧИТАЕТ И ЗНАЕТ ДОСТОЕВСКОГО.
С 2012 года по поручению Президента Российской Федерации успешно реализовывался совместный издательский Проект , предусматривающий перевод произведений русской литературы на вьетнамский язык и вьетнамской — на русский. Исполнителями Проекта стали Федеральное агентство Россотрудничество, Союз вьетнамских писателей и московское издательство «Премиум Локхид». В рамках этого проекта, кроме других книг, было предусмотрено издание 10-томного собрания сочинений Ф. Достоевского. В этом году, именно к юбилею писателя вышел последний, десятый том.
Общий тираж издания составляет около 4000 книг и бесплатно распространяется в учебных заведениях, библиотеках, обществах дружбы, творческих союзах Вьетнама в разных городах и сельских общинах.
К подготовке этого издания были привлечены лучшие современные вьетнамские переводчики-русисты (редактирование старых переводов и создание новых) и исследователи его творчества (написание вступительных статей ).
В эти дни, как и во всем мире, во Вьетнаме широко отмечается 200-летие писателя. В различных вузах страны проходят научные конференция, на которых выступают виднейшие переводчики, исследователи - ученые, преподаватели- русисты. Уже опубликован ряд статей и откликов на это знаменательное событие в газетах и журналах. В Литературном институте в Ханое вышел специальный номер журнала, посвященный Достоевскому.
В Российском Центра науки и культуры в Ханое, по сообщению его директора В. В. Степанова, развернуты выставки «Ф. Достоевский во вьетнамских переводах» и «Ф .Достоевский в мире художественной иллюстрации», будут подведены итоги конкурса художественного перевода, а также показаны фильмы по произведениям писателя на русском языке.
На филологическом факультете Социально-гуманитарного института при Ханойском государственном университете после просмотра кинофильма «Кроткая», снятого в 2014 году режиссером Ле Ван Киетом, состоится студенческий ток-шоу об экранизации произведений писателя в Азии.
Принимает участие в юбилейных торжествах и Музей русской литературы в Ханое.
Основатель и директор Музея, переводчик-русист, поэт Тхюи Тоан (имя его хорошо известно не только во Вьетнаме, но и в России) собрал большую коллекцию интереснейших материалов, связанных с Достоевским во Вьетнаме. Он также стал одним из руководителей и исполнителей Президентского проекта и уже разместил в своем Музее вышедшие тома Достоевского в прекрасном издании, а также подготовил стенд - выставку о писателе.
  Размышляя о своей работе над переводами Достоевского, писатель Дык Мань заявил, что "переводческая деятельность является связующим мостом двух наций‚ двух культур, и каждый перевод является неотъемлемой частью этого моста».
Можно сказать, что великий русский писатель Ф. Достоевский, так многообразно освоенный во Вьетнаме и оказавший большое влияние на развитие новейшей вьетнамской литературы, стал одним из таких прекрасных связующих мостов между нашими странами.
Диалог с Достоевским во Вьетнаме активно продолжается и сегодня, ведь надежды писателя, говоря словами профессора Фам Винь Кы, на «воскрешение всего человечества ради бессмертной жизни, Истины, Доброты и Красоты», когда сегодня мир страдает от «трихинов» covid — 19, особенно актуальны и близки всем людям Земли.

Нгуен Тхюи Ань
к.п.н., писатель и переводчик,
зам. директора Вьетнамского
Центра взаимопереводов, Ханой

И.Андреева
к.ф.н., доцент,
Санкт - Петербург


ПРИВЕТСТВИЕ УЧАСТНИКАМ МЕЖДУНАРОДНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ «ДОСТОЕВСКИЙ И МИРОВАЯ КУЛЬТУРА»

IdaAndreeva
Сообщения: 29
Зарегистрирован: 22 фев 2019 19:52
Откуда: Санкт-Петербург
Род занятий: Научный работник. Филолог

Re: К юбилею Достоевского во Вьетнаме

Сообщение IdaAndreeva »

В Российском доме науки и культуры в Ханое прошел оригинальный конкурс художественного перевода для школьников, которые переводили цитаты-афоризмы из произведений Достоевского.
ozes
Администратор
Сообщения: 48610
Зарегистрирован: 15 мар 2017 14:33

Re: Год России и Вьетнама 2019-2021 в области литературы

Сообщение ozes »

Нгуен Суан Хоа
к.ф.н., доц.
Ханойский университет, Вьетнам


МОЙ АЛЕКСАНДР БЛОК – ПЕВЕЦ "ДОБРА И СВЕТА"

(Из доклада, прочитанного 26 ноября с.г. на Блоковских чтениях в Петербурге в связи со 100-летием со дня смерти поэта)

(Первая часть доклада посвящена рецепции А.Блока во Вьетнаме)
До Августовской революции 1945 г. А. Блок во Вьетнаме был известен лишь в узком литературном кругу образованной интеллигенции, владевшей французским языком. Она узнала имя этого поэта и получила первые сведения о нем из французских газет и журналов того времени, которые поступали в Индокитайскую библиотеку в Ханое. Только в 80-е годы прошлого века Александр Блок как представитель русского символизма начал привлекать внимание со стороны литературоведов Вьетнама: появились первые статьи и научные сообщения ( Тхюи Тоана, Нгуен Суан Хоа и др. авторов), посвященные 100-летнему юбилею поэта. Именно в это время, благодаря творческой деятельности вьетнамских художественных переводчиков и молодых преподавателей-русистов (многие из которых были выпускниками советских и российских вузов) Ханойского университета и Ханойского института иностранных языков, в нашей стране начинается активная работа по переводу и изданию русских поэтов (А.Пушкина, М.Лермонтова, А.Блока, С. Есенина, А. Ахматовой, Н.Заболоцкого, Е.Евтушенко и др.) на вьетнамском языке. Знаменательно, что большая часть переводов осуществлялась непосредственно с языка оригинала и лишь иногда, поэтами старшего поколения, - с французского.
Блок впервые «заговорил» на вьетнамском языке в 1983 году, когда в издательстве “Литература" вышел в свет сборник «А. Блок– С. Есенин. Поэзия». В нем, кроме 45 стихотворений С. Есенина, было представлено 38 стихотворений поэта и поэма «Двенадцать» в переложениях Тхюи Тоана (известного переводчика - русиста, основателя Музея русской литературы во Вьетнаме), Данг Бая, Те Ханя (поэта старшего поколения, который переводил еще с французского). Тхюи Тоан написал также небольшое вступление, в котором назвал Блока и Есенина «яркими звездами русской и мировой поэзии».
Затем, на протяжении всех 80-х и 90-х годов для широкого читателя в газетах и журналах публикуется ряд статей и очерков о жизни и творчестве поэта, в которые включаются переводы отдельных стихотворений. Так, в 1994 году в газете «Ван Нге» были напечатаны переводы трех стихотворений Блока ( «Предчувствую Тебя. Года проходят мимо...», «Ей было пятнадцать лет...» и «Все это было, было, было...») в переложениях Нгуен Суан Хоа и Ле Дык Мана , а в 1995 году в журнале «Европейские исследования» появилась статья Нгуен Суан Хоа о цикле «Стихи о Прекрасной Даме».
Следующая публикация переводов из А.Блока состоялась в 1998 году в необычном сборнике «Русско - вьетнамские лирические стихотворения». В него, наряду с произведениями многих русских поэтов 19 и 20 века, вошло и пять стихотворений А. Блока (авторы переложений - Ле Дык Тху, Ле Дык Ман, Нгуен Суан Хоа, Ле Тхиеу Нган). Далее, в 2004 году издательство “Молодёжь " выпустило сборник „Поэзия А. Блока“, в котором было вторично представлено на вьетнамском языке 38 стихотворений поэта и поэма «Двенадцать» (в переводах Тхюи Тоана, Данг Бая и Те Ханя с небольшим предисловием Киеу Вана в качестве издателя).
И наконец в ноябре 2007 года в издательстве Вьетнамского государственного университета в Ханое вышло самое большое на сегодняшний день издание - «Лирическая поэзия А. Блока». Оно включило в себя 99 стихотворений, поэму “Соловьиный сад” в переводах Нгуен Суан Хоа (ему же принадлежит вступительная статья «Александр Блок. Поэзия и жизнь») и еще трех других авторов. Последние по времени переводы Блока во Вьетнаме относятся к 2009 году: тогда журнал «Иностранная литература» напечал на своих страницах 17 новых переводов поэта (их автор - Ле Дык Ман, он же написал и вступительную статью).
(Во второй части своего выступления докладчик, известный преподаватель- русист и переводчик, рассказал о своем отношении к Блоку и многолетней работе над его переводами).
Поэзией А. Блока я увлекся еще в восьмидесятые годы прошлого века, когда начал читать курс русской литературы студентам-русистам Ханойского университета. Знакомиться с его жизнью и творчеством мне очень помогла работа над переводом на вьетнамский язык книги о Блоке - “Гамаюн” В.Орлова из серии «Жизнь замечательных людей» (1980 г.). Она тогда только что поступила в книжные магазины Ханоя, где я ее и приобрел. Жизнь и стихи русского поэта сразу вошли в мое сердце, я наслаждался его поэзией, и с тех пор полюбил Блока на всю жизнь. Именно в процессе переложения книги В.Орлова, где часто цитируются стихи поэта, я и решил попробовать перевести их на вьетнамский язык.
Первыми произведениями Блока, за которые я взялся, были его любовные стихи, которые были более понятны и буквально завораживали. Читая их, я всегда чувствую, что рядом со мной есть "доверенное лицо", которое как бы со мной задушевно разговаривает. Ведь слова поэта, рожденные его глубоким и сложным внутренним миром, оказываются созвучны нам, нашим собственным переживаниям, входят в наши сердца. И поэтому вслед за Блоком начинаешь повторять его знаменитые слова: «Только влюбленный имеет право на звание человека» («Когда вы стоите на моем пути»).
Поэтому вторая большая тема, особенно близкая мне у А.Блока, - это патриотическая тема, тема России - родины, которая очень понятна вьетнамскому читателю. Ведь наша страна 30 лет вела освободительную борьбу за свою свободу и независимость. Поэтому нам дороги стихи русского поэта - гражданина и патриота, написавшего страстные стихи о своей родине, которую можно назвать его главной любовью.
Сначала, когда я как переводчик «подступался» к Блоку, то очень сомневался: смогу ли адекватно перевести его произведения с их философской глубиной мысли, поэтической символикой и лирической проникновенностью на вьетнамский язык, очень отличный от русского. Согласованность вьетнамского стиха с интонацией русского оригинала также представляла известную трудность. Oднако из любви к России и русской поэзии, благодаря собственному стремлению вникнуть в смысл каждого стихотворения и проникнуться его настроением, я осуществил свою сокровенную мечту: постарался, по мере возможности, перевести непереводимое, в духе «и невозможное возможно», выраженное в поэзии Блока. Правда, пришлось долго работать буквально над каждой строчкой, откладывать черновики переводов на годы и снова к ним возвращаться, чтобы передать не только смысл и «дух» подлинника Блока, но и его художественные образы, ритмы и рифмы. Так постепенно сложился сборник стихов Блока и поэмы «Соловьиный сад». В этой работе мне много помогала моя жена Дыом (тоже преподаватель русского и английского языков Ханойского государственного университета). Она, как и я, была очарована любовной поэзией Блока, его стихами о Прекрасной Даме, Незнакомке, Снежной Деве и даже сама перевела несколько его стихотворений.
В итоге, после более чем 15-летнего моего труда, в 2007 году вышел сборник «Лирическая поэзия А. Блока», параллельно на вьетнамском и русском языках. В него вошло 92 моих перевода, вступительная статья о жизни и творчестве поэта, а также еще 7 стихотворений Блока в переложениях моих коллег: Данг Зыонг Дыом, Ле Тхиеу Нган, Нгуен Тунг Куонга.
До этого отдельные мои переводы из Блока звучали на Блоковских чтениях в Ханойском государственном университете в 1980 году вместе с докладом «Миссия поэта и революция» (об этих «Блоковских чтениях» сообщалось в журнале «Новости Вьетнама») , а в 1994 году в газете «Ван Нге» появились два первых моих перевода из Блока.
Одновременно с переводами, в те же годы я написал и опубликовал в нашей печати ряд статей, посвященных жизненному пути и творчеству А.Блока, чтобы сделать его более близким и понятным вьетнамскому читателю. Последняя из них - «Интеллигенция и революция» (Trí thức và cách mạng) - о сложных отношениях Блока с революцией, - была напечатана в газете «Литература и искусство» в этом году в связи с юбилейной датой.
Составители французской «Антологии русской поэзии» (1947 г.) писали о Блоке: «Гибкий и сильный, прозрачный и точный, Блок лучше всех сумел выразить самое сокровенное в русской душе и русском пейзаже. Он самый русский из всех русских поэтов» . С этим трудно не согласиться и не принять его в сердце, как это произошло со мной.

Редакция сокращенного варианта —
Андреева И.И., к.ф.н., доц.






Ида Ивановна Андреева:
Песня "Мы встречались с тобой на закате" - очень красивая: перевод Нгуен Суан Хоа, музыку написал его коллега, тоже преподаватель-русист Ханойского университета Фан Ван Бик, ныне покойный. Исполняется песня его ученицей в год смерти учителя - композитора (2015 год)
Ответить

Вернуться в «Россия и Вьетнам»